Аспекты

– Да, – ответил Флугир. – Очень много пластин испортил. Как вы понимаете, мы пытались выяснить причины возникновения молний. К сожалению, мы так почти ничего и не узнали, кроме того, что молния имеет электрическую природу, но электричество ведь тоже плохо изучено. Вдобавок подобные эксперименты очень опасны, люди калечатся, иногда даже погибают.

– Милый, помнишь, когда мы с тобой только познакомились, я даже не знала, что в грозу опасно находиться снаружи, – внезапно сказала Алекта, – Так, положи это сюда.

Они продолжили паковать вещи, а Сильверн разглядывал люксивы с изображениями молний, штормов, смерчей и всевозможных облаков. Были тут и местные пейзажи, очень четкие и красивые. В одном из люксивов Сильверн узнал родовую усадьбу Лумивесты, снятую с такого ракурса, что она больше напоминала сказочный замок, чем ряд прямоугольных зданий на склоне холма. Судя по всему, Сильверну очень повезло с помощником.

Он поискал взглядом люксивы с изображением Алекты и, не обнаружив их нигде, устыдился своего любопытства. Хорошо, что Эдеа его за этим не застала, подумал он.

Наконец сборы были закончены. Небольшие сундучки, размером с седельную сумку, крепились к седлу с помощью кожаных ремней. Флугир объяснил, что в одном находился люксивер, в другом – складная тренога, запасные линзы и прочие принадлежности, а в трех остальных – пластины и химикаты для их обработки.

– Пластины стеклянные?

– Нет. Стеклянные пластины мы покупаем в Ближнем Порту и в городах по соседству или заказываем экспресс-почтой. А здесь по большей части коллодионные пластины, недавнее изобретение. Их производят химическим способом, они гибкие. Изображение получается не таким четким, как на стекле, но для ландшафтных снимков в самый раз. Вдобавок они не бьются. Напечатать люксивы можно будет в усадьбе или в нашей лаборатории.

Сундуки понесли в конюшню, а в комнату вошла какая-то женщина в черном с большой и явно тяжелой корзиной в руках.

– Ох, извините за опоздание, – сказала она. – Я вас не очень задержала?

– Нет, что вы. К тому же вы и так знаете, где что лежит. Миледи, вы помните Маркейлу?

– Да, конечно.

– Палион Сильверн, позвольте представить вам мою помощницу Маркейлу. Она чароветр и в мое отсутствие управляет всем на метеостанции.

Смущенно посмотрев на Сильверна, женщина сказала:

– Боюсь, Флугир мне льстит. Я пока еще только учусь, но уже знаю о погоде достаточно, поэтому ни в коем случае не стану ею управлять. А магические способности мы не выбираем.

– Да, они выбирают нас, – сказал Сильверн.

Маркейла удивленно взглянула на него. Сильверн почувствовал, как их магии соприкоснулись. Кивнув, Маркейла посмотрела на Алекту.

– Привет!

– Привет, Маркейла. – Алекта поставила сундучок на пол и обняла женщину. – Пожалуйста, почаще отправляй Флугиру магнограммы. Он тебе полностью доверяет, но очень беспокоится о своих барометрах.

– Обязательно, – сказала она. – Я тут принесла вам еды с постоялого двора. Пообедайте, если у вас есть время.

Все вопросительно посмотрели на Лумивесту.

– Надо же, я совсем забыла. Конечно же, мы пообедаем, ведь ужин будет поздним.

В соседней комнате, у окна, выходящего на юг, стоял широкий стол. Флугир позвал Архилая и гвардейцев, и все вместе уселись за трапезу: пирог с ягнятиной, тонко нарезанный жареный картофель и пиво, почти черное и очень вкусное.

– Оно не очень крепкое, – пояснил Архилай. – У нас тут в основном путники, им главное – утолить жажду перед долгой дорогой.

После обеда Флугир ненадолго ушел и вернулся в широкополой шляпе; под кожаный жилет он надел льняную сорочку с открытым воротом, явно не для тепла.

Сундучки приторочили к седлам, Флугир дал последние распоряжения Маркейле, и все тронулись в путь. Лумивеста и Алекта ехали первыми, следом за ними – гвардейцы, а Сильверн с Флугиром замыкали колонну.

– Извините за нескромный вопрос, – сказал Сильверн. – Вы действительно не чувствуете холода или у вас есть какая-то защита от внешних воздействий?

– Знаете, Алекта мне не поверит, но я никогда еще не проверял по-настоящему. Мой организм, как и у всех, состоит из воды, поэтому, как я полагаю, она может замерзнуть. В прохладном помещении мне жарко. В усадьбе миледи я стараюсь одеваться прилично, но в меха не кутаюсь.

– Это у вас семейное?

– Насколько мне известно, нет. А вы знаете, что означает мое имя?

– Нет.

– На местном диалекте так называют северный ветер у побережья. Меня так назвали, потому что я с младенчества сбрасывал с себя одеяло. Первоначально это слово значило «распахнутое окно». Западин – очень любопытный язык.

– Вас не обижает мое любопытство?

– Нисколько. Я тоже люблю узнавать новое и стараюсь избегать людей, которые чураются знаний. А скажите, вы когда-нибудь встречали таких же, как я? Ну, тех, кому не страшен холод.

– Да. В Брина-Коли изредка попадаются такие люди. Но там это наследственное. Их называют melegem vani, они становятся богатырями, великими героями. Правда, некоторые превращаются в великих злодеев.

– Что ж, легенды у всех одинаковы.