Assassin's Creed. Одиссея

Кассандра переместила взгляд на равнину, прорезанную синими жилами ручьев и речек. Все они впадали в главную здешнюю реку – Эвротас. Среди золотисто-зеленых густых лесов и колышущихся пшеничных полей виднелись небольшие селения с деревянными и кирпичными домами. Пять самых крупных селений были сосредоточены вокруг сердца равнины. Их строения блестели знаменитым мрамором с голубыми прожилками.

– Спарта, – едва слышно прошептала Кассандра. Со стороны могло показаться, что женщины наслаждаются путешествием. Но обе чувствовали нарастающую тяжесть в животе и, конечно же, ощущали, что их родные места становятся все ближе. Как бы они ни старались, мысли постоянно соскальзывали в прошлое. В разгар дня Кассандра с Миррин достигли Эвротского леса, оказавшись под тенистым покровом оливковых деревьев и жилистых, искривленных дубов. Золотистые листья вокруг заговорщически перешептывались, а ветер нес известие о возвращении спартанок на родину. Кружащие листья, казалось, следили за женщинами, двигаясь следом, а каждый тенистый уголок был полон шпионов, знавших, кто они такие и откуда. Кассандра сердилась на разыгравшееся воображение. Какие шпионы, если до сих пор им не встретилось ни души?

Словно отвечая на ее вопрос, впереди послышалось угрожающее рычание волка и испуганные детские крики.

Кассандра дотронулась до плеча матери, подавая сигнал остановиться. Как всегда в таких случаях, ее зрение обострилось. Сквозь частокол теней молодая женщина увидела троих мальчишек с наголо обритыми головами. Вся их одежда состояла из красных плащей. Они подпрыгивали и откатывались, едва уворачиваясь от разинутой пасти громадного серого волка. Зверь не видел в них угрозы. Двоих он просто отшвырнул, мотнув своей сильной головой. Третий замешкался. Волк прыгнул на него и схватил за горло.

Кассандра выскользнула из седла.

– Кассандра, что ты делаешь? – прошипела Миррин, веля дочери остановиться. – Мы же в Спарте. В этом лесу упражняются ученики агогэ. Неужто забыла?

Но Кассандра упрямо шла вперед, пока не оказалась на краю поляны. Волк тряс мальчишку, будто тряпичную куклу. Лицо маленького спартанца утратило румянец, сделавшись серым. В этот момент мальчишка увидел Кассандру…

Размахивая копьем, она выскочила на поляну, полоснув по волчьему боку. Раненый зверь взвыл от боли, бросил мальчишку и скрылся в лесу. Кассандра опустилась на колено, приподняв пострадавшего. У маленького спартанца была сломана шея.

– Мама? – прохрипел мальчишка, глядя на Кассандру расширенными зрачками.

– Я не твоя мама, – тихо ответила она.

– Скажи ей, что она… она должна гордиться мной. Я сражался с волком и не испугался.

Кассандра очень хорошо понимала его состояние.

– Как мне холодно, – вдруг всхлипнул мальчишка.

Кассандра прикрыла его своим плащом. Маленький спартанец шумно, с присвистом дышал. Вскоре свет жизни исчез из его глаз. Кассандра опустила тело на траву.

– Что ты тут делаешь, чужестранка? – послышался сердитый мужской голос.

Кассандра обернулась, увидев взрослого бородатого спартанца. На нем тоже был красный плащ. Черные волосы висели несколькими длинными косичками. Глаза спартанца сверкали, словно раскаленные медные прутья.

– Я проходила мимо. Увидела, что ребятам грозит беда, и решила помочь.

– Она врет! – со злорадством выкрикнул один из уцелевших мальчишек. – Она попыталась убить волка и забрать всю славу себе.

– Ты посмела вмешаться в обучение спартанцев, а потом еще и соврала о том, как все было? – зашипел взрослый. – Этот мертвый малыш мог бы преподать тебе урок доблести.

Мужчина шумно выдохнул, подзывая мальчишек. Один из них подхватил мертвое тело.

– Никогда не оставлять тело товарища непогребенным, – хором пробормотали оба маленьких спартанца и поспешили удалиться.

Взрослый задержался, чтобы на прощание пригрозить Кассандре.

– Возвращайся туда, откуда явилась, иначе вскоре на собственной шкуре испытаешь спартанскую неумолимость…

Кассандра вернулась к матери. Миррин посмотрела на нее так, что Кассандра вновь почувствовала себя семилетней девчонкой.

– Ты была не вправе вмешиваться. Ты прекрасно знаешь: испокон веку в этих лесах спартанские мальчишки закаляют тело и характер, становясь мужчинами.

– Какая Спарте польза, если они окажутся в волчьем брюхе? – огрызнулась Кассандра.

– Если они настолько слабы, что не могут убить волка, Спарте такие воины не нужны! – парировала Миррин.

Час они ехали в тягостном молчании. Миррин заговорила первой.

– Все дело в этом месте, – сказала она и вздохнула, словно извиняясь за недавнюю резкость. – Воздух, запахи, краски. Всё это обступает меня со всех сторон, давит, напоминает о требованиях, предъявляемых к спартанцам. О моей прежней жизни, когда я считала эти места своей родиной.

– Ты была права. Мне не надо было вмешиваться. Мальчишку я все равно не спасла, – возразила Кассандра.

– Кто ты теперь? – устало вздохнув, спросила Миррин. – Спартанка? Гречанка?