Assassin's Creed. Одиссея

– Скиталица без роду и племени, – договорила за мать Кассандра, выдержав ее взгляд. – Отчасти я – спартанка, и этого мне никогда не изменить. А в остальном? Кто я такая, чтобы отказывать себе в любви, сострадании, в праве горевать?

Губы Миррин неохотно сложились в печальную улыбку.

– Мы с тобой думаем одинаково, – помолчав, сказала она. – Свой старый дом мы покидали спартанками. А возвращаемся сюда совершенно иными созданиями.

Они поехали дальше.

Лес поредел, и они въехали в Питану – одно из пяти главных селений Спарты. Как и все спартанские города, Питана не имела крепостных стен. Кассандре вспомнилась старинная поговорка, которую она часто слышала от Николаоса: «Спартанцы – вот стены Спарты. Острия их копий – ее границы».

Всадницы выехали на широкую, мощенную плитами дорогу. По обеим сторонам стояли дома и мастерские: все с белыми стенами и красными черепичными крышами. Сладковатый запах дыма смешивался с резким, отдающим медью запахом спартанской кровяной похлебки. В кузнице ритмично стучал молот. Из маленького храма в центре селения доносились негромкие песнопения жреца. Кассандра узнала все места своего детства. Коптильные стойки близ колодца, где она любила играть. Арсенал с дверью, поблескивающей бронзовыми накладками. Таверну с фигуркой крылатого коня над входом. Здесь почти ничего не изменилось.

Женщины ехали, глядя вперед, пряча за внешней бесстрастностью воспоминания и чувства, теснящиеся внутри. Мимо них в обе стороны шли илоты, сгибаясь под тяжестью нош. Шапки из собачьей кожи на голове каждого свидетельствовали о низком положении этих спартанских рабов. Возле длинных, приземистых казарм воины в красных плащах точили копья. Они всегда были при оружии.

На крыльце дома сидела женщина и молола зерно. Темный пеплос закрывал ее тело с головы до пят… кроме разреза на боку, открывавшего ногу от ступни до бедра. Рядом, на столике, лежали небольшие мешки с мукой. Мальчишка (судя по всему, ее сын) подкрался сзади, протянул руку и схватил один мешок. Улыбаясь во весь рот, он собрался ускользнуть, как вдруг мать встала. Мельница с грохотом упала на пол. Зерно и пшеничные колосья полетели во все стороны. Молниеносно повернувшись к сыну, женщина схватила его за горло, приподняла и левой рукой наотмашь ударила по лицу. Кассандра услышала хруст ломающихся костей.

– Неуклюжая тварь! Олух! – закричала женщина, швырнув сына на пол. – Даже мешка муки толком украсть не можешь. Так и вырастешь слабаком и растяпой!

Пока провинившийся выдерживал град словесных стрел, другой мальчишка (судя по всему, брат несчастного) подкрался, схватил два мешка и убежал, незамеченный матерью. Несколько спартанцев, видевших всю сцену, негромко смеялись в знак одобрения и похлопывали себя по бокам, аплодируя хитрецу.

Всадницы подъехали к развилке. Дорога, уходящая вправо, вела к спартанской цитадели на вершине невысокого плоского холма. Место, где сходились все пять самых древних спартанских селений. Мраморные стены цитадели не имели внешнего ограждения. В ней обитали спартанские цари… включая и вероломного Красноглазого Льва. Но взоры Кассандры и Миррин были обращены влево; туда, где на окраине Питаны уныло стоял забытый дом. Обе женщины молча направили лошадей к нему и вскоре остановились возле давным-давно закрытых железных ворот. Кассандра вспомнила, как безмятежно начинался тот страшный вечер. Вся их семья сидела у огня: отец, мать, малыш Алексиос и она. Икар, никогда не бывавший в этом доме, казалось, почувствовал тоску Кассандры и испустил грустный крик, обращенный к воротам и входной двери.

– Этот дом принадлежит нам по праву. Он снова станет нашим, как только мы избавим Спарту от царя-предателя, – сказала Миррин.

– Это владение числится за Стентором, – послышался голос у женщин за спиной.

Кассандра обернулась, увидев высокого, крепко сложенного спартанца. На мгновение ей показалось, что завяжется бой. Но затем задумчивое выражение на лице молодого человека и прямые волосы до плеч показались ей смутно знакомыми…

– Брасид? – прошептала Кассандра и шагнула навстречу старому знакомому.

Миррин попыталась ее удержать.

– Мама, Брасид нам друг, – объяснила Кассандра. – Он помог мне убить Дельца.

– Вообще-то, я привык думать, что это ты помогала мне с ним расправиться, – изумился Брасид. – Но пусть будет по-твоему.

Он кивнул в сторону пустующего дома:

– Как я уже говорил, владение закреплено за Стентором. Но он вечно где-то воюет. Получается, что после исчезновения Волка дом пустует.

Миррин и Кассандра вовремя удержались, чтобы не вздрогнуть и не переглянуться.

– Но я знаю, кто вы такие. У вас со Стентором равные права на дом. Только убеждать в этом надо не меня.

Брасид оглянулся на невысокую мраморную цитадель.

– Мы так и так намеревались встретиться с царями, – сказала Кассандра.

Напрасно Брасид пытался угадать по ее лицу цель этой встречи. Лицо молодой наемницы оставалось бесстрастным.

– Тогда мне придется вас представить, – с легким поклоном произнес Брасид. – Как-никак, прошло столько времени…