Ататюрк. Особое предназначение

Такова была точка зрения правительства, программу которого Али Рыза изложил английскому военному коменданту Робеку.

— Выборы, — сказал он, — могут показать всем — в Стамбуле, Анатолии и на Парижской мирной конференции, — что правительство владеет ситуацией и является цивилизованным партнером, достойным доверия великих держав…

При этом Али Рыза не упустил возможности заявить, что правительство рассматривает «преступления во время войны, депортацию, массовую резню армян как пятно на чести Турции, которое необходимо смыть».

«Выборы, — вторил своему премьеру министр внутренних дел в циркуляре от 16 октября, — проведенные в точном соответствии с законодательством, продемонстрируют всему цивилизованному миру реальную волю нации».

Да, все это было так, но когда Кемаль потребовал от нового великиго везиря организации выборов и признания национального движения, великий везирь дал ему понять, что не намерен уступать ни крупицы законной власти.

А ведь Кемаль не только требовал выборов, но и представил ему свой список друзей-военных, для которых требовал ответственных постов, а также настаивал на суде над Ферит-пашой, Али Кемалем и всеми антинационалистами.

Чтобы «окончательно оговорить детали соглашения между правительством и националистами», Кемаль в сопровождении Рауфа и Бекира Сами встретился в Амасье со специальным представителем правительства Салих-пашой, морским министром и опытным политиком.

Переговоры в Амасье проходили с 20 по 22 октября.

Прежде чем прибыть в Амасью, Кемаль опросил командующих армейскими корпусами и узнал их мнение о внешней политике, администрации внутри страны и организации армии.

Поступок, типичный для Кемаля, так как подобная консультация — не проявление какой-либо слабости, а постоянное стремление найти оптимальное решение.

Наиболее интересные ответы получены Кемалем от Карабекира и командующего 13-м корпусом армии в Диярбакыре. Карабекир энергично защищал армию:

— Армия должна остаться главной опорой, а ее численность не должна уменьшаться, так как полезно для общества, чтобы каждый год армия получала новое пополнение из молодых…

Командующий 13-м армейским корпусом тоже защищал корпоративные интересы и считал, что следует усилить армию и обеспечить продвижение офицеров по службе.

Правда, при этом он высказал весьма не понравившуюся Кемалю идею, предложив отставить армянам небольшую территорию, «изменив немного наши восточные границы, учитывая необходимость создания Армении».

По понятным причинам это предложение не получило поддержки.

Соглашение, подписанное Кемалем и специальным посланником Стамбула, явно удовлетворяло националистов.

Были приняты их позиции по определению национальных границ, о положении национальных меньшинств, по статусу Комитета представителей.

В конфиденциальном приложении Салих-паша согласился поддержать функционеров-националистов, увеличить ресурсы национальных сил на западе и ограничить активность Ассоциации друзей Великобритании, а также и «других обществ и газет, оплачиваемых из-за рубежа».

Кемаль согласился с тем, что Комитет представителей не станет вмешиваться в выборы, разве что будет «деликатно» устранять юнионистов и военных, скомпрометировавших себя во время мировой войны.

Короче, обе стороны были удовлетворены, в результате правительство признало законность национального движения Кемаля, а Кемаль признал законность Блистательной Порты.

На самом деле Амасийский протокол содержал немало двусмысленностей.

Ряд положений зависит от третьей стороны — парламента или императорского правительства.

В частности, вопрос о месте заседания нового парламента.

Салих согласен с Кемалем, что, так как Стамбул находится под контролем союзников, парламенту лучше работать в Анатолии, «как это сделали французы в Бордо в 1870–1871 годах и немцы совсем недавно в Веймаре».

Но он выражал только личное мнение.

Двусмысленности соглашения отражают отношения Стамбула и Сиваса.

Все члены правительства, за исключением военного министра Кючюк Джемаля, старше пятидесяти, и все они прежде всего верные подданные Короны, и хотя они и националисты, но не хотят быть оппозиционным правительством.

Сам Кемаль стал приходить к мысли, что между открытой враждебностью Ферит-паши и протянутой рукой, но в перчатке, Али Рыза небольшая разница, так что он пока выиграл совсем немного.

Надо полагать, что Кемаль уже не строил никаких иллюзий по поводу нового правительства, но виду не подавал.

Да и зачем?

Надо демонстрировать уверенность.

В начале предвыборной кампании он дал интервью главному редактору консервативной газеты «Тасвири-эфкяр» («Толкователь событий»).

Ему был задан двадцать один вопрос, подготовленный начальником Генерального штаба, и Кемаль дал на них двадцать один ответ, которые по своей беспринципности и амбицим достойны опытного политика.

— Почему национальное движение?

— По причине несправедливого отношения к людям.

— Когда зародилось национальное движение?

— На следующий день после заключения перемирия, причем практически по всей стране в одно и то же время.

— В каких вилайетах движение сегодня активно?