Ататюрк. Особое предназначение

Кемаль возражал, но великий визирь все же направил в Сивас начальника Генерального штаба знаменитого генерала Февзи.

Кемаль хорошо знал генерала, с которым воевал на Дарданеллах и в группе армий «Йылдырым».

19 ноября Февзи прибыл в Сивас.

Кемаль сразу же заговорил о вреде его миссии, которая создавала впечатление, будто между Стамбулом и националистами нет согласия.

Что касается выборов, то они, по словам Кемаля, проводились в соответствии с законом.

При этом он признал, что «невежество населения вынудило их назначать членов избирательной коллегии и что по его требованию были привлечены ходжи, чтобы способствовать избранию кандидатов, соответствующих интересам страны и нации».

Сложно сказать, до чего договорились Кемаль с Февзи, но после возвращения в Стамбул он выразил удовлетворение всем увиденным в Анатолии.

Выборы избирательной коллегии завершились в начале ноября.

Выборы в парламент принесли Кемалю новый успех, и большинство мест в нем получили националисты.

Но Кемаль не обольщался, поскольку среди них были как его сторонникик, так и те, для кого национализм был только средством к укреплению власти султана-халифа.

Положение осложнялось еще и тем, что большинтсво депутатов не собирались оставаться в Анатолии, как того хотел Кемаль.

— Палата депутатов, — говорил он, — не должна собираться в Стамбуле, оккупированном англичанами, где она она не сможет добиться цели, преследуемой нацией…

Но как только он заговорил о своем желании видеть законодательное собрание в Анатолии, как наткнулся на глухую стену непонимания.

Ни у кого из вновь избранных в парламент не было желания менять роскошную столицу на глухую провинцию.

Карабекир, Али Фуад и особенно Рауф были за Стамбул.

29 ноября, в последний день работы собрания, Кемаль должен был сделать выбор между собственными амбициями и реальностью.

И он уступил.

— Я, — заявил он близким друзьям, — понял, что большинство депутатов соберутся в Стамбуле. У нас нет возможности заставить их собраться вне столицы…

Положение Кемаля стало шатким.

Он даже не сомневался в том, что султан и Блистательная Порта сумеют «поработать» с депутатами и направить их деятельность в нужное им русло.

Выборы могли стать началом его конца, объединение в Амасьи — заблуждением, а победа националистов на выборах — пирровой победой.

Об этом он подробно говорил на совещании военачальников, которых он собрал 16 ноября в Сивасе.

Но единственное, чего он смог добиться, так только того, что Комитет представителей остался в Анатолии «по причине недостаточной безопасности в Стамбуле».

Кроме того, он решил сформировать группу националистов в составе палаты депутатов, которая представляла «не делегацию, а политическую группу, способную защищать его позиции».

Период с момента окончания выборов в начале ноября 1919 года до сессии османского парламента 12 января 1920 года был весьма любопытным.

В столице процветали политические интриги и всевозможные сплетни.

Возвращение принца Сабахеддина, почти постоянно находившегося в изгнании, было символичным.

Ферит-паша жаждал вернуться к власти.

Он вступил в переговоры с курдами и пообещал им независимый Курдистан при условии, что они разгромят националистов Сиваса.

И это обещание сразу же обострило и без того неспокойную обстановку.

На западе, в районе Коньи, центра консерватизма, несколько вооруженных отрядов выступили против националистов, которых обвиняли в том, что они «нападали на дома, принадлежащие образованным, состоятельным и уважаемым людям».

Англичане спровоцировали мятежи в Бозкыре и Конье, и Рефет поспешил усмирять их.

На северо-западе Анатолии, в районе Бурсы и Баликесира, против националистов выступил чекрес Ахмет Анзавур, бывший жандармский полковник царской России.

Глава VII

23 и 24 ноября 1919 года в Дели произошло важное событие для всего мусульманского мира.

Именно там собралось более трехсот делегатов, среди которых был и Неру, на конференцию по проблемам халифата.

Индийские мусульмане выразили серьезную озабоченность судьбой султана-халифа Стамбула.

— Когда правительство приходит в упадок, — говорил один из делегатова, — как долго сохранятся его слава и влияние? Марокко пало, Персия тоже, теперь мы посмотрим, как долго будет сопротивляться Турция.

Конференция в Дели решила, что священный долг всех индийских мусульман — «отказаться от поддержки» английского правительства, если халифату угрожает несправедливый турецкий мирный договор.

Конференция объявила бойкот европейским товарам и избрала президентом индуса, чья слава начала только зарождаться, — Махатмы Ганди.

Но самое интересное заключалаось в том, что для всех этих людей, преклонявшихся перед халифом, Кемаль-паша, сведения о котором были опубликованы прессой националистов в Бомбее, стал настоящим героем.

То же самое происходило в Северной Африке, Сирии, Египте и Ираке, где также были весьма озабочены судьбой султана-халифа, уготованной ему союзниками.