Ататюрк. Особое предназначение

Однако Шант снова повторил, что подобные вопросы не в его компетенции.

В эти же дни в Москве появился и так славно поработавший для большевиков в Баку Халиль-паша.

— Теперь союзники, а, главное, англичане, — заявил он еще в Баку корреспонденту РОСТА Халиль-паша, — командуют в Стамбуле. Вся Азиатская Турция поделена между победителями. Греция получила все побережье в окрестностях Измира, Франция захватила Сирию. В последнее время население Малой Азии, которое превышает 10 миллионов, стало определенно склоняться в сторону советского строя. Положение осложняется тем, что новое правительство ощущает недостаток в оружии и боевых припасах…

Намек был понят, и 15 мая Политбюро обсудило вопрос «О Халиль-паше», а на следующий день состоялась его встреча с Г. Чичериным.

«Мы, — докладывал Ленину Чичерин, — не должны увлечься слишком широкими перспективами и начать авантюры, превышая свои силы.

Но с этой оговоркой я должен сказать, что сближение с Турецким Национальным Центром (имеется в виду Великое Национальное Собрание Турции) может вести к громадному усилению нашей политики на Востоке.

Для коммунизма нет почвы, но большевизм чрезвычайно популярен, ненависть против западного капитала и собственных угнетателей громадна.

Халиль, выяснив наше отношение, хочет вернуться в Сивас и потом снова приехать к нам. Он просит, чтобы мы послали вместе с ним наших представителей, а также армянских товарищей ввиду сложных отношений с Арменией.

Он не только допускает, но усиленно просит, чтобы мы создали у них наше постоянное представительство, типографии, библиотеки, издательство книг и журналов.

Они просят, чтобы в этом представительстве были и мусульмане, и вполне русские товарищи.

Свободу пропаганды мы будем иметь полнейшую.

Возможно введение там Советской Республики, но это будут не наши Советы, и лишь постепенно можно будет популяризировать коммунизм в деревне.

В военном отношении Халиль просит амуниции и денег.

Они вполне признают самоопределение всех национальностей и готовы на отделения и на автономии.

Программа Халил паша — „доктрина Монро“ для Азии, борьба всех азиатских народов против европейского империализма.

Он признает Советскую Россию единственным другом азиатских народов и понимает, что без нас они погибнут.

В Персии он готов помогать нашей работе посылкой турецких партизан, причем борьба будет и против Шаха и феодалов, за аграрную революцию, не касающуюся пока еще городской буржуазии.

Его агенты будут поддерживать нашу политику и в Афганистане и в Индии.

Таким образом, центр тяжести нашей ближневосточной политики перенесется в Турцию.

Необходимость непосредственного контакта с Турцией ведет к тому, что мы должны будем использовать железные дороги Армении, а для этого мы должны заключить договор с Арменией.

Надо будет пригрозить Грузии, чтобы она не дала английскому отряду захватить пункты, необходимые для нашего контакта с Турцией.

Оружие можно будет посылать под фирмой Азербайджана.

В ближайшие дни вся практическая военная сторона должна быть выяснена нашими военными с Халилем».

Иными словами, разговоры об оружии для кемалистов начались еще до установления прямых контактов между Анкарой и Москвой.

Не вызывает сомнения и то, что Кемаль в рассказах дяди Энвера представал этаким борцом с мировым злом, готовым на все ради торжества марксизма-ленинизма.

Тем временем Кемаль, к огромному неудовольствию большевиков, вел переговоры с Францией, у которой имелись весьма веские причины для этого.

Стремление Франции к миру было обусловлено тем обстоятельством, что в тот период французские войска встретили серьезное противодействие в оккупированной ими Сирии, население которой, едва освободившись от турецкого господства, не желало подпасть под новое иго.

Необходимость примирения с кемалистами диктовалась и их военными успехами в Киликии.

Все дело было в том, что с падением Мараша боевые действия не прекратились.

Оставив Мараш, французы не собирались покидать Киликию, и в мае 1920 года началась первая в истории франко-турецкая война.

В районе Урфы полевой командир Али Саип-бей собрал под своим командованием около трёх тысяч человек.

В феврале 1920 года он предъявил французскому гарнизону Урфы ультиматум, и в апреле 1920 года французский гарнизон был эвакуирован.

В апреле 1920 года против французов и армян восстал Антеп.

Однако французы, подтянув свежие войска из Сирии, осадили город, и стали уничтожать его артиллерийским огнём.

В ходе 11-месячной осады было разрушено несколько десятков тысяч зданий и погибло более 6 тысяч человек.

В основном это были мирные жители.

Однако французы, подтянув свежие войска из Сирии, осадили город, и стали уничтожать его артиллерийским огнём.

В начале мая националисты установили контроль над проходами в горах Тавра.

В результате французский гарнизон был отрезан от железнодорожной станции Позанты, к северу от «Киликийских ворот».

Когда две попытки снять блокаду провалились, гарнизон попытался прорваться сквозь горы на юг, но попал в засаду, организованную турецкими партизанами.