Ататюрк. Особое предназначение

И не случайно он сам как-то заметил:

— Если Октябрьский переворот и авантюра, то это авантюра мирового масштаба…

И если проповедуемый Ильичем наполеоновский принцип о том, что сначала надо ввязаться в драку, а рассуждать потом, сработал раз, то почему бы ему не сработать еще?

Зато в Москве хорошо знали то, что стратегическое партнерство России и Турции было одним из столпов безопасности двух государств.

Ведь кемалисты боролись с Антантой, а, значит, с врагами Советской Республики.

Да и Кавказ опять же…

Поначалу горцы приняли советскую власть, обещавшую им все, что только можно было обещать.

Но, убедившись в том, что все россказни о праве наций на самоопределение не имеют ничего общего с истинной политикой большевиков, каквказцы все чаще стали оказывать военное сопротивление Красной армии и поглядывать в сторону Турции.

А наиболее агрессивные из них в своем послании Энверу просили его «спасти Кавказ».

И оставлять этот бикфордов шнур в руках Кемаля большевики не имели никакого желания.

Более того, они хотели держать его в собственных руках.

Конечно, в Москве прекрасно понимали и то, что помощь Кемалю обойдется стране в копеечку, но безопасность южных границ и возможность дальнкейшего продвиженя коммунистических идей на Восток стоили дорогого…

Но большевики были бы плохими политиками, если бы не начали задумываться о судьбе Закавказья и дальнейшем продвижении своих идей на Восток до начала сотрудничества с Кемалем.

Именно поэтому в то же самое время они стали налаживать отношения с Энвером.

С тем самым Энвером, которого горцы просили спасти Кавказ.

К тому времени он уже был признан военным преступником и приговерн военным трибуналом Стамбула к смертной казни.

Закрыли глаза большевики и на одно из самых страшных злодеяний, совершенных этим человеком.

Как известно, турецкая армия во главе с Энвером потерпела сокрушительное поражение в битве с русской армией при Сарыкамыше на рубеже 1914 и 1915 годов.

Тогда было убито более 60 тысяч турок.

Сарыкамыш входил исторически в Великую Армению, и во время войны там жили армяне.

После разгрома Энвер-паша объявил об измене армян на войне, заявив, что именно из-за них были такие потери.

В итоге в апреле начались массовые высылки, депортации, аресты и убийства армян.

По разным оценкам, за все время геноцида (за два года) было убито полтора миллиона людей.

«На самом деле события были поводом, — считает историк Каххор Расулиён. — Власти хотели очистить территорию страны от армян.

Они думали, как покорить их или убрать с их истинной родины.

С другой стороны, это было жестокой религиозной войной».

Но большевиков такие мелочи не волновали.

Помните Ленина?

«Иной мерзавец тем и полезен, что он мерзавец…»

После подписания Мудросского перемирия в 1918 году Энвер вместе другими инициаторами резни армян Талаатом-пашой и Джемалем-пашой бежал в Германию на немецкой подводной лодке, где жил под псевдонимом Али-бей.

Там он встретился со своими старыми товарищами по оружию, в том числе с фон Сектом, возглавившим республиканский рейхсвер — вооруженные силы веймаровской Германии.

А когда Лига Наций потребовала выдачи виновников армянского геноцида, немцы замяли дело.

В Берлине Энвер сошелся с одним из самых омерзительных большевистских деятелей, Карлом Радеком, который сидел вместе с Талаатом в берлинской тюрьме.

Тот внушил ему, что именно большевики способны помочь ему в борьбе за «Великий Туран».

Ведь у них общий главный враг — Британская империя.

Энвер быстро понял, что «борьба с империализмом и колониализмом» может вернуть его в большую политику и «проникся социализмом».

Вскоре Радек с помощью Энвера был освобожден.

В 1919 году он создал в Берлине «Мусульманское революционное общество» и выдвинул план объединения мусульманских народов под лозунгом «борьбы за освобождение».

После этой встречи с коминтерновцем Энвер-паша решил использовать контакты между немецкими военными и российскими большевиками с целью организовать в Средней Азии борьбу против Великобритании.

В тот период большевистские лидеры, раздувая пожар мировой революции, были не прочь привлечь на свою сторону самых разношерстных деятелей с Востока.

Они рассудили, что бывший военный министр, сохранивший огромное влияние среди турецкого офицерства, будет им полезен.

20 и 23 апреля Политбюро обсудило обращение Энвер-паши на предмет издания в Москве двух газет на турецком языке и решило оказать ему и его единомышленникам материальную помощь.

Но газеты были только предлогом.

Истинную цель привлечения Энвера на свою сторону Чичерин объяснил в своем письме в ЦК.

«Для нас, — писал он, — очень важно поддерживать кого-либо, не принадлежащего к господствующей группировке кемалистов, чтобы иметь возможность оказывать больше давления на последних.

Нам Энвер уже оказал большие услуги при наших сношениях с кемалистами.

Это чрезвычайно тонкий политик, очень хорошо разбирающийся в положении и понимающий, что мы ему нужны…»