23 февраля он объявил Грузии ультиматум, потребовав оставить города Ардахан и Артвин.
Оказавшись под огнём с двух сторон, грузинское правительство было вынуждено уступить, и турки вошли в Грузию, заняв приграничные районы и оказавшись вблизи остававшегося в руках грузин Батуми, к которому приближалась 18-я кавалерийская дивизия Красной Армии.
25 февраля 11-я Красная Армия провела военный парад в Тбилиси.
Создалась возможность военного столкновения.
В надежде использовать это обстоятельство грузины 7 марта достигли устного соглашения с Карабекиром, по которому турецкие войска могли войти в город, сохранив контроль над гражданской администрацией за грузинскими властями.
8 марта турки под командованием Кязым-бея заняли оборонительные позиции вокруг города, что привело к кризису в их отношениях с Советской Россией.
Нарком иностранных дел Чичерин передал турецкому представителю в Москве ноту протеста.
Тот ответил двумя нотами, в которых говорилось, что турецкая армия лишь обеспечивает безопасность местного мусульманского населения, которой угрожает советская военная операция.
8 марта грузинский ревком предложил грузинскими меньшевиками создать коалиционное правительство, однако социал-демократы отказались.
Но когда 16 марта турецкие власти заявили об аннексии Батуми, грузинское руководство было вынуждено сделать выбор.
Надежд на Запад у них не было по той причине, что 16 марта между Великобританией и РСФСР было подписано торговое соглашение, по которому британцы обещали воздерживаться от любой антисоветской деятельности на всей территории бывшей Российской империи.
Грузинские лидеры предпочитали турецкой оккупации власть большевиков, и чтобы предотвратить окончательную утрату Грузией Батуми, пошли на переговоры с ревкомом.
В тот же день в Москве был подписан договор о дружбе между Советской Россией и Великим национальным собранием Турции, во главе которого стоял Кемаль Ататюрк.
По этому договору Ардахан и Артвин переходили к туркам.
В отношении Батумского района Турция «повела себя реалистично», отказавшись от него в пользу Грузии.
Надо полагать, что это решение было принято Кемалем, который решил, что оружие стоит Батуми, заранее.
Так, еще 3 января 1921 года исполнявший обязанности народного комиссара иностранных дел Турции А. Мухтар заявил депутатам ВНСТ:
— Порт Батум имеет особое положение. Батум является единственным окном, через которое могут дышать кавказские республики и живущий там миллион людей различных национальностей. Поэтому я считаю возможным проявить самоотверженность и «поступиться национальными интересами…»
При этом он забыл добавить, что Батум был не только окном для свободного дыхания, но самым удобным местом для доставки оружия и военных грузов из России.
За всеми этими заявлениями четко просматривается безотказно действоваший в Закавказье и других регионах страны план большевиков по их захвату.
Востание Ревкома — просьбы народных масс спасти их — удивительно совевременно появлявшиеся в нужном месте в Закавказье злодеи-турки (в Киеве — сичевики) — появление спасительницы Красной армии — предложение из двух зол выбирать меньшее и, наконец, советизация.
Большевики получали республики, а злодеи турки вместе с большевистским золотом и оружием — спорные территории завоеванных с их помощью закваказских республик.
А для того, чтобы глупцы из Закавказских республик верили в искренность Москвы, она вручала якобы ноты протеста турецкому представителю в Москве.
Надарив Турции закавказских территорий, после Второй мировой войны большевики «опомнились» и предъявили Турции территориальные претензии относительно армянских и грузинских территорий, отошедших к ней в 1921 году.
Увидев, что на этот раз им ничего не светит, они отказались от этих претензий.
Таким образом, в марте 1921 года из четырех заинтересованных в переделе Закавказье сторон две получили то, что хотели.
Москва обрела в сферу своих интересов три республики, спокойствие на южных границах, «друга» Кемаля и мечту о Турецкой советской республики с дальнейшим продвижением своих идей на Восток.
Как отмечал Л. Троцкий, «многообещающее сближение мусульманских и немусульманских народов, скованных общими цепями великобританского и вообще чужеземного владычества, превращает растущую армию колониального восстания в могущественный резерв мирового пролетариата».
И в Москве прекрасно понимали, что никто лучше Турции не подходил под роль «моста» между Россией и Востоком.
Анкара добилась развала грозившей ей изоляцией «китайской стены», получила Карс, Ардаган и некоторые грузинские территории.
И, главное, тот самый коридор, по которому теперь совершенно беспрепятственно была возможна поставка оружия и боеприпасов.
Кемаль гроссмейстерски просчитал возможность оказания помощи туркам по сопротивлению западным странам со стороны России.
Величие Ататюрка в том и состоит, что за счет своего таланта стратега и тактика он прекрасно играл на противоречиях мировых держав, нередко предпринимая единственно возможные ходы.