Ататюрк. Особое предназначение

Что и подтвердил Кемаль в своем интервью 29 января уполномоченному Совета пропаганды и действия народов Востока Е. Эшбе.

— Турция, — говорил Кемаль, — играет большое значение в жизни народов Востока. Что же касается вашего вопроса о III Интернационале, то его идеи не могут не приветствоваться всяким искренним революционером. К сожалению, некоторые положения программы Интернационала не применимы в Турции. В Турции национальные чувства появились недавно, и поэтому они особенно сильны. Народ поставил своей целью защиту своей независимости в национальных границах. В случае претензий соседей хотя бы на пядь нашей земли будет взрыв народного негодования. Наши сношения с Совроссией в высшей степени искренни и естественны. Мы искренне желаем, чтобы этот союз был построен на таких началах, чтобы возможность разрыва была исключена. Через несколько дней в Москве состоится конференция наших делегатов, которая и закрепит этот прочный и неразрывный союз, сторонниками которого явились как мы, так и Москва. Эту идею мы стараемся привить народу. К сожалению, нас смущают некоторые политические шаги Москвы. Мы победили Армению. Теперь Москва, указывая, что Армения стала коммунистической, пытается препятствовать осуществлению договора. Но 21 февраля в Лондоне собирается конференция Антанты, на которой будет пересмотрен и смягчен Севрский договор. В вопросе о сношениях с союзниками нами достигнуто полное соглашение с Москвой…

Интересное интервью.

С одной стороны «полное соглашение» с Москвой, а с другой — взрыв негодования в случае, надо полагать, претензий на турецкую территорию советской Армении.

А если отбросить всю тайную суть этих иносказаний, то Кемаль предупреждал большевиков о нежелательных для них результатах переговоров в Лондоне в случае давления на него.

И, конечно, большевики очень опасались того, что Антанта с помощью ряда серьезных уступок может перетащить Турцию на свою сторону.

Особенно если учесть то, что Франция могла заинтересовать кемалистов большими складами уже по сути дела ненужного ей в Киликии оружия.

18 февраля 1921 году турецкая делегация во главе с министром экномики Юсуфом Кемалем прибыла в Москву, а на следующий день новый посол Турции в Советской России Али Фуад вручил Чичерину верительную грамоту.

26 февраля 1921 года председатель советской делегации Г. В. Чичерин на пленарном заседании русско-турецкой конференции в Москве подчеркнул в своей речи значение дружественных отношений между Советской Россией и странами Востока.

— Дружба народов Востока, — говорил он, — является для нас основным условием нашей международной жизни и точно так же дружба с нами должна быть положена Турцией в основу ее политического положения. Эта дружба должна найти свое выражение в формальном и окончательном договоре, объединяющем наши народы…

В ответной речи Юсуф Кемаль признал общность интересов Турции и Советской России и необходимость сотрудничества между ними.

— Перед представителями новой России, — заявил он, — говорю со всей присущей турку искренностью: верьте в нас…

Большевики слушали, но не верили.

А все дело было в Бекире Сами, возглавлявшим турецкую делегацию на открывшейся 21 февраля в конференции по пересмотру Севрского договора в Лондоне.

В Лондоне Беки Сами вел тайные переговоры с Францией и Италией, закончившиеся подписанием франко-турецкого итало-турецкого согнлашений.

Но больше всего, большевиков возмутили секретные переговоры Бекира Сами с Ллойд-Джорджем, который заявил о готовности Англии передать под протекторат Турции все Закавказье, включая и бакинские нефтяные промыслы.

И, если верить некоторым источникам, Бекир Сами согласился и предлагал Ллойд-Джорджу включить Турцию в антисоветский фронт.

Премьер рассчитывал посредством такого предложения сорвать турецко-советские переговоры, натравить Турцию на Россию, Армению, Грузию, Азербайджан и лишить ее советской помощи.

Сведения об этих секретных беседах просочились в печать, и Г. В. Чичерин был весьма категоричен на начавшихся переговорах с турками.

— Я позволю себе спросить, — сказал он, — кого представляет Бекир Сами-бей, Константинополь, или Ангору? И в этом последнем случае, не имеет ли место изменение ориентации, о чем, — если это так, — Турция заранее должна была уведомить нас в соответствии с нашими прошлогодними решениями…

Турецкая делегация, действуя по инструкции из Анкары, отвечала, что там понимают провокационный характер английских маневров.

Делегация заверяла в искренности стремлений кемалистского правительства заключить договор с Советской Россией.

Глава XVII

Несмотря на все трения и проволочки, 16 марта 1921 года произошло то, чего так боялись на Западе, и Договор о дружбе и братстве между РСФСР и Турцией был подписан.

Каждая сторона обязывалась в принципе «не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов, к принятию которых понуждалась бы силою другая из договаривающихся сторон».