Читаем Атхарваведа (Шаунака) полностью

18а Грахи. — См. коммент, к VIII, 2, 12....мимо них (âti tâh...)! — Местоимение во мн. числе, хотя названы два понятия.

18с Сделанный из дерева... — Подразумевается пестик.

21 Много отдельных видов... — Смысл этого стиха остается неясным, а Каушика-сутра его не проясняет.

21 d ...стиралыцик (?) (malagâ[h])... — Значение дается согласно предположительной этимологии Майрхофера (EWA, Bd. II, с. 333).

22а Тебя, землю... — Обращение к горшку.

23а ...принимаешь ты... — Референтом, по Ланману, является земля.

25 ... они... — Референт — воды.

28c-d Несосчитанные (âsamkhyâtâ!h!)... — Это те капли, которые выливаются в котелок для варки рисовой каши.

31b ...отрежут травы... — Имеется в виду трава дарбха (ср. коммент, к VIII, 7, 20), которая будет служить жертвенной подстилкой для приготавливаемой каши.

33а О лесное дерево (vânaspate)... — По Каушика-сутре, под этот стих на жертвенную солому ставят деревянную миску.

33b ...агништома... — См. коммент, к XI, 7, 7.

33d ...пусть покажутся (?) (dadrsräm)... — Перевод этой строки условен. Форма глагола неясна. Уитни в книге о глагольных корнях санскрита просто приводит ее среди форм перфекта (Whitney, 1885, с. 78). Вишва Бандху в издании текста АВ приводит в сноске более вразумительную форму из редакции Пайппалада — dadrsyâm (Visva Bandhu, pt 3, c. 1472).

34a ...хранитель сокровища пусть ищет (sastyam sarâtsu nidhipâ abtàcchât)... —

Уитни (в отличие от Блумфилда и Одри) рассматривает форму nidhipa[h] как Асе. pl., а не как N. sg. и переводит: «In sixty autumns may he (?) seek unto the treasure-keepers».

34d ...на край костра (ântam agnéh)... — По Каушика-сутре, под этот стих котелок с рисовой кашей ставят к западу от костра.

35а ...поддерживатель, держись (dharta dhriyasva dharüne)... — Звукопись.

3 6d ... ее... — Референт — рисовую кашу.

37d ...(звук) «Хин!»... — См. коммент, к IX, 1, 8.

38с ...могучий орел (mahisâh suparnô).— Блумфилд предполагает, что это название солнца (Bloomfield, 1973, с. 652).

40 ...от нас (asmât)— мн. число;

...вы призвали (йра... hvayethäm)— дв. число.

40d ...пуповину (nabhim)...— Как поясняет Ланман, пуповина— это центральная точка, место соединения.

41d =34а.

45b Парамештхин. — См. коммент, к VIII, 5 10.

49с Дойная корова... — Под этот стих корову и соответствующую посуду помещают к северу от костра; корову доят, а молоко выливают в кашу.

50d Золотом становится... — Под этот стих выкладывают кусочек золота.

5Id Сотканная дома одежда ([a]motàm vaso)... — Ее выкладывают вместе с кусочком золота перед горшком с кашей.

53c-d = 19a-b.

54 ...сменил тело... —

По Каушика-сутре, под этот стих в костер снова бросают мякину от рисовых зерен.

55-60 ...тебя такого мы отдаем. — Ср. прозаическую часть этих стихов с близкой к ним по содержанию прозе в III, 27, 1-6.

57 ...придаку (prdäku-)...— Это слово неясного происхождения, по Майрхоферу, значит «Natter, Schlange, eine Giftschlangenart» (EWA, Bd. II, c. 163).

XII, 4{*}

Гимн посвящен корове, которую жертвователь должен отдать брахманам за их труды. Корову называют словом vasä- (а не go), что значит, по словарю Бётлинга, «корова; в более узком смысле, корова, которая не стельная и не кормит теленка; согласно комментаторам, это также яловая корова» (Böhtlingk, Th. 6, с. 41). Здесь vasä- обозначает прежде всего яловую корову.

Пафос гимна заключается в том, чтобы заставить жертвователя расстаться с коровой-vaya и таким образом обогатить брахманов. Аргументируется это тем, что эта корова провозглашается принадлежащей богам, а брахманы, представляющие богов, должны рассматриваться как ее собственники. Обожествление брахманов является признаком более позднего происхождения гимна. Уговоры сопровождаются изощренными угрозами в адрес тех жертвователей, которые не хотят расставаться с коровой. Язык гимна сравнительно прост, хотя в некоторых местах текст плохо сохранен. В Каушика-сутре этот гимн почти не используется.

XII, 5{*}
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги