Аукцион

– Лапочка, держи. Не свались под стол. – Элечка больше не была так снисходительно мила.

Данте поднялся и пошел к столику Лисы, и чем он был ближе, тем сильнее Элечка краснела-бледнела, тем недовольней выглядела.

Лиса поболтала желтоватую жидкость в бокале, задержала дыхание и опрокинула содержимое залпом. В следующий миг она сложилась пополам под столом, выплевывая на пол остатки, которые еще не успела проглотить, вместе со слюной. Рот полыхал от разъедающей нёбо горечи. Лиса выползла из-под стола, тяжело дыша.

– Всегда берешься за то, что не можешь осилить? – Данте уже стоял рядом, прямо над ней, и Лиса уставилась на него снизу вверх.

Он забрал бокал и допил то, что еще оставалось, даже не поморщившись. В баре стало тише, присутствующие с интересом разглядывали Лису, и ей это не нравилось.

– Всегда лезешь не в свое дело? – огрызнулась в ответ Лиса.

За столами тут же тревожно зашелестело, и Лиса вспомнила, где находится. В Кварталах и за меньшее пристрелить могли, но Данте, как ни странно, улыбнулся.

– Вообще-то да. – Он отодвинул стул и сел рядом.

Данте носил два перстня и запонки с драгоценными камнями. В Кварталах позволить себе драгоценности могли сам Король и члены Свиты, причем из ближайшего окружения. Город давно подмял под себя все предприятия, оставив Кварталам лишь нелегальщину. Местные рубили неплохие деньги на удовольствиях и запрещенке, но Данте носил запонки не поэтому. Власть Города платила Кварталам, чтобы те не препятствовали сообщению между Городом и Окраинами. По Договору. Но в Кварталах никогда не ограничивались официальными бумажками, реальную власть приходилось подкармливать постоянно, пускай даже драгоценными камнями. Украшения, полученные от Власти, Данте и ему подобные носили как трофеи, чтобы продемонстрировать покорность и сговорчивость городских элит.

– Так фишка в том, чтобы не сдохнуть после первого глотка? – Лисе нравилось, что у нее подразвязался язык и привычный контроль над словами отвалился.

Данте махнул Элечке, и она принесла (на подносе) еще два «Нокдауна». Данте подхватил один, взбалтывая вязкую маслянистость.

– Фишка в том, что коктейль нужно разложить по нотам. Как…

– Как шопеновский этюд.

Данте усмехнулся:

– Можно и так. Что чувствуешь?

Лиса попыталась принюхаться, но проспиртованная горечь перекрывала все. В отличие от слуха, заточенного различать оттенки звуков, обоняние с запахами не справлялось. Данте заметил, как она замешкалась.

– Черемуха, тыква, немного гари. Летняя кухня с открытым окном, два стакана, тыквенное печенье.

– Звучит очень лично.

– Запахи всегда про личное. – Данте опрокинул коктейль одним глотком. – Попробуй еще раз.

Лиса снова принюхалась. Если закрыть глаза: душные лилии, свеженапечатанные нотные листы, кожа после лавандового мыла. Она отстранила стакан.

– Ликер-хамелеон, если по-простому. Каждому – свое. Вожу из Города. Вот в чем фишка.

Она кивнула. Данте закурил, и Лиса заметила пачку «Прогрессивного»: некоторые привычки тащатся из Города даже за отщепенцами.

– Ты знаешь, что на тебе за куртка?

Лиса пощупала карманы, словно что-то потеряла. Куртка как куртка (покупками занималась Валечка) – мешковатая, черная, с врезанными на рукавах молниями; запыленный винтаж, схороненный в глубинах их общего шкафа.

– Видишь кантики на рукавах? Такие в свое время делала Ляля Вишневская. Черные с яркой серебристой нитью. Ляля шила одежду еще до твоего рождения, даже до рождения твоих родителей. Ее давно нет, но я слышал, одна контора все еще работает по ее эскизам, все еще вручную, под протекторатом Аукционного Дома.

– Зачем Аукционному Дому шить одежду?

– Откуда ж мне знать: за модой следить, прощения выпрашивать. Попробуй разбери этих душегубов. Позволишь? – Не дожидаясь ответа, Данте потянул язычок молнии вниз, выворачивая ворот куртки, обводя вышитые ребристые буквы Д.Н., переплетенные настолько, что их отдельные очертания едва угадывались. – Точно, ее логотип. Настоящий винтаж.

– Логотип? – недоуменно переспросила Лиса.

– Да, переплетенные буквы Д и Н. «Дураки и нелюди».

– Бред какой-то…

Данте только рассмеялся в ответ и пожал плечами.

О куртке они больше не говорили, но Данте еще долго потирал пальцы, которыми касался букв, словно пытаясь нащупать на подушечках следы вышитых инициалов. Лисе принесли коктейлей, воды, от шкварок она отказалась.

Данте рассказывал о Кварталах – Кварталах для горожанина: что посмотреть, куда сходить, а куда лучше не соваться. Если быть осторожным, отдыхать здесь может быть весело. И спокойно. Так думалось Лисе, как вдруг снаружи все затрещало, застучало, закричало громче, еще громче.

– Буч сдох! Буч сдох!