Аукцион

* 1 8 9 г.

Валечка караулила Лису у ванной. Лиса даже сквозь шум воды слышала ее причитания, сливающиеся в обычную Валечкину утреннюю мелодию. Мама велела Валечке стеречь дочь, потому что боялась, что в такой важный день Лиса непременно все испортит, и Валечка (любимая, нежная) превратилась в одного из про-псов, жрущих людей на границе с Кварталами. Лиса умывалась, Валечкино бормотание сгущалось, и Стена, огораживающая Город, навалилась на комнату, на саму Лису, еще немного – и рухнет. Хватит.

– Прекрати! – Лиса почти пришибла Валечку дверью, когда выходила. – Достало твое завыванье. Никуда я не денусь.

Лиса и за пределами кухни старалась во всем Валечке угодить, но иногда она специально изображала наглую хозяйку, и Валечка дула губы на Лисин вздернутый нос. Каждый раз, когда Валечка выполняла мамины порученьица, это походило на маленькое предательство.

– Ну-ну, дела, ты и не красилась толком, так и пойдешь с больным лицом? – Валечка попыталась ущипнуть Лису за щеки, чтобы те зарумянились, но Лиса вцепилась культей в Валечкину руку, и та, крякнув, отступила на два шага. Лиса все еще держала.

– Так и пойду. – Указательный и большой пальцы продавливали кожу, Валечка нукала уже жалобно, Лиса все выкручивала культю, будто хотела намотать на нее Валечкину дряблую кожу. – Скажи спасибо, что я вообще здесь.

Валечка приседала и хныкала. Валечка начала пятиться. Валечка заморгала часто-часто и заплакала. Лиса отпустила.

– Ты страшная, Лиска, – сказала Валечка и выбежала из комнаты, прижимая покрасневшую руку к груди.

Лиса рассеянно дотронулась до лица: от недосыпов она и правда стала зелено-бледной.

Если бы не Данте, Лиса ни за что бы не согласилась. Незадолго до Аукциона реципиенты встречались с представителями Аукционного Дома, где им рассказывали об особенностях операции, возможных рисках и последствиях, выдавали результаты предварительных исследований. В отдельных случаях встречи проводились индивидуально. Лиса знала, что особый порядок существует, поэтому и предложила Адриану требовать и его тоже – увеличить шансы было не лишним. Данте хотел, чтобы Лиса разведала обстановку, осмотрелась, словом, ничем не выдала, что они удумали сорвать Аукцион.

Они с Данте лежали в постели, Лиса разглядывала резной потолок и улыбалась тому, как забавно дергается хрустальная люстра. Этажом выше Адриан устроил концерт в честь самого себя и изо всех сил лупил по барабанам, и совершенное отсутствие ритма его не заботило. Дворец дрожал, Данте закатывал глаза, а Лиса не переставала улыбаться – все ее радовало и удивляло в квартальном мире. Тогда Данте и сказал:

– Консультация должна состояться. Веди себя как обычно. Не привлекай внимания.

– Я поняла. – Она потянулась.

Лиса не знала, как объяснить, что, если она запросто согласится, это как раз и насторожит родителей. Но это была ее проблема, она не хотела облажаться.

Данте плотно задергивал шторы, когда Лиса приходила. Ей нравилось прятаться за размытым смогом светом, нравилось, что они не обсуждали то, чем занимались. В Городе Лиса повсюду рыскала, лишь бы разузнать что-то о Данте: она собирала его по частям, для себя. Об отщепенцах говорили мало, Лисе попадались отдельные отрывки его жизни до Кварталов. Даниилу Краевскому (его настоящее, вернее, старое имя Лиса выцепила у Валечки) было больше ста лет. Его отец был главой ЕУГ (Единой Ударной Группы, правоохранительного органа Города), мать – хирургом, но оба они давно умерли. Даниил пошел по стопам отца, отслужил несколько лет (вот откуда поставленный голос), один год даже командиром отряда, а потом ушел. В *119-м для Города Даниил Краевский официально перестал существовать. Складывая эти кусочки в голове, Лиса садилась за рояль и одной рукой пробегала по клавишам. Случайная мелодия вспыхивала и стихала, запечатывая в себе все, что относилось к Данте. Впервые за три года Лиса начала играть (не играть, конечно, скорее поигрывать), и только благодаря знакомым звукам она оставалась спокойной, делая вид, что недосказанности между ними ее не трогают. У Лисы получалось выглядеть равнодушной, почти не касаться Данте после секса и не засматриваться на его профиль, пока он вез ее обратно к посту. Лисе все это удавалось. Не без труда.