Авалинда Райс. Тьма внутри

Оторопев от такого количества магии, точнее, совершенно неведомых до этих пор фантастических событий за один вечер, Кэйлем обнаружил, что сидит в удобном кресле в пабе рядом с Авалиндой, а на круглом столике стоят две чашки и белый пузатый чайник.

Ведьма расположилась справа от Кэйлема в красном кожаном кресле, за массивной спинкой которого стоял деревянный книжный стеллаж. Она провела по воздуху, и парень немного успокоился. Страх почти ушёл, на смену пришло недоумение и куча бессвязных слов в голове. Они копошились и жужжали, как трудящийся рой пчёл.

– Задавай свои вопросы, – тихо произнесла она и придвинула чашку с зелёным чаем в его сторону. Он вдохнул аромат горькой вишни.

В этот момент официант принёс два шота виски.

Кэйлем снял капюшон худи и запрокинул оба стакана себе в глотку, безрезультатно пытаясь заглушить рой в голове.

– Ты там это всё делала? Это по-настоящему? Ты кто вообще? – еле отдышавшись, протараторил он.

Авалинда с интересом наблюдала за молодым человеком. Она запомнила его ещё при первой встрече на Принцесс-стрит, после общения с его хранителем Алистером, а в прошлом родным дедом.

– Меня зовут Авалинда Райс, я ведьма, и всё, что ты видел, тебе не приснилось. Я расследую убийство, которое произошло третьего ноября. Ты наверняка читал в газетах, что женщина спрыгнула с Северной стены замка.

– Я слышал, да, – всё больше приходя в себя, сказал он, – но какое же это убийство? Она же сама спрыгнула. И почему местная полиция этим не занимается?

Он говорил громче, чем позволяло пространство, и, быстро осознав это, замолк.

– Это самоубийство, и я должна найти того, кто довёл несчастную. А полиция давно закрыла дело. Тем более это не в их компетенции.

– В твоей, что ли? – с презрением и нервным хихиканьем выпалил Кэйлем и тут же покраснел от стыда, нервно поглаживая колени; едкое чувство нахлынуло волной, остановившись в районе пяток, которые, казалось, вот-вот провалятся под землю. В животе запорхали не то бабочки, не то стрекозы, но отнюдь не от нахлынувшего чувства любви.

– Я понимаю, – почти шёпотом выдохнула Авалинда, приблизившись к молодому человеку, – тебе сложно осознать всё это, и мне жаль, что ты стал свидетелем. Я бы с удовольствием сейчас же стёрла всё ненужное из твоей памяти.

– Эй-эй! Погоди! Как это – «стёрла бы»? – забарабанил словами он, вжавшись в кожаную спинку кресла.

– Да не бойся ты. Не обижу. Мне кое-что нужно от тебя.

Ава взяла его за руку, и он поддался. Замер, неосознанно смотря вперёд.

Она начала привычную процедуру просмотра мыслей объекта, на поверку вовсе не человека. Его лицо стало меняться: то темнело, то краснело, приобретало звериные черты. Через пару мгновений перед Авалиндой сидел не то волк-человек, не то медведь-человек, с клыками, чёрный как зола и лоснящийся от красоты собственной роскошной шкуры.

Глаза горели жёлтым светом, сонные, он похрюкивал, будто спал. Ава с удивлённым выдохом откинулась назад, смотря на всё это великолепие. Щёлкнув пальцами, она разбудила чудище. Подобного ему она не встречала, быть может, никогда. Обычно маги и ведьмы прекрасно знали, кто они и зачем оказались на Земле.

– Ну, рассказывай, кто ты, что ты, почему сразу не обнаружился, – тихо сказала Авалинда.

– Я Кэйлем Блэр, говорил же уже, – широко зевая, скалился медведь. На самом деле он ничего такого не говорил, а впервые представился Аве. Слова криво вылетали из клыкастой пасти, но понять было можно.

– Серьёзно? А мне кажется, ты малость не договариваешь. Я бы даже сказала, много не договариваешь, – разглядывая его, сказала Ава.

Кэйлем сидел в полнейшем недоумении, не видя, кем он сейчас показывается ведьме.

– Так, мне надоело, я проголодалась.

Ава позвала официанта.

– Добрый вечер, мисс. Кухня уже закрыта, но у нас осталась телятина и немного медового торта. Я могу предложить вам стейк или сэндвич.

– Да, замечательно. Мне сэндвич с вашей телятиной, а моему другу, – она оглядела огромного медведя с ног до головы, еле сдерживая смех, – стейк и кусок медового торта.

Официант любезно записал заказ и удалился на кухню. Авалинда немного отсела. Медведь-человек начал издавать резкий звериный запах, и от такого бурного аромата можно было вскрыться. И ведь не попрёшь против природы. Если ты чучело огородное и таким представляешься всем, кто может тебя рассмотреть, то вонять тебе соломой и вороньим помётом. Так и здесь. Ощущение, будто тебя заперли в медвежьей берлоге, а весна ещё нескоро.

Авалинда, к слову сказать, в своём привычном обличье ведьмы пахла разнотравьем, и казалось, что вы зашли в аптекарскую лавку, а над вами висят сухие травы: душица, чабрец, мята, шалфей, подорожник, лаванда и прочее, и прочее, а вы стоите и вдыхаете это всё, не смея сделать шаг.

В человеческом обличии она любила сочетание лемонграсса и медовой жимолости. А иногда баловалась сладковатыми бобами тонка и какао.