Авантюрист

– С виду он вовсе не так сентиментален, – сказал я вслух. Мои спутницы искоса на меня посмотрели – Алана вряд ли поняла, о чем я, а вот Танталь догадалась. И глаза ее снова сделались как лед.

Пускай. Пусть злится.

Алана с отсутствующим видом уставилась в окно; вечером, когда мы останемся наконец наедине, я постараюсь ее успокоить. Я скажу ей, что времени еще вполне хватает, и если все, что толкуют о Скитальце – правда, то у меня появляется реальный шанс спасти свою жизнь и без помощи Чонотакса Оро…

В последнее время у моей жены появилась скверная привычка понимающе улыбаться. Однажды она подкрепила такую улыбку словами – и волосы зашевелились у меня на голове: она рассуждала о том, что мы, вероятно, встретимся в царстве мертвых на другой же день после моей смерти…

Во-первых, я не очень-то верю в царство мертвых. Во-вторых, что за истерические нотки в рассуждениях юной девушки?!

В последний момент у меня хватило ума не убеждать ее в том, что так называемая любовь придет к ней снова, на этот раз вместе с нормальной семьей, детьми и спокойствием. Я просто сообщил ей, что недоволен – подобные малодушные рассуждения недостойны дочери Эгерта Солля, она очень удивилась. С ее точки зрения помыслы о самоубийстве вовсе не были малодушными…

Я не стал разубеждать ее и сказал, что малодушие – верить в мою смерть. Она сделалась красной, как закатное солнце, и поклялась любить меня до старости.

Со времени этого разговора миновала неделя. Больше мы к этой теме не возвращались – но я видел, что оптимизм Аланы тает по мере того, как дни сменяют друг друга. И что она все более хочет поделиться своим грузом, но не со мной – мне своего хватает – но с Танталь…

Я ошибся. Мне надо было рассказать все – в ту нашу встречу, в подземелье, когда свет факелов ударил мне в лицо… Рассказать все. Тогда Танталь, возможно, не стала бы освобождать меня из оков – и через пару дней я благополучно воссоединился бы с призраком-Дамиром…

Почему мне так отчаянно везло в замке близнецов? Может быть, мой предок-слуга вовсе не столь беспомощен, как кажется?

– Дамир, – сказал я с усмешкой.

Мои спутницы снова на меня взглянули. Потом посмотрели друг на друга – но не проронили ни слова.

* * *

– Вина, жратвы, живее! Именем князя Сотта! Терпеть не могу, когда в трактир, где ты остановился, вламывается, бряцая оружием, орава головорезов. Шум, грязь, крики служанок, которых щипают за бока, пьяная похвальба, пошлые забавы – и все это, как правило, прикрывается кичливым гербом и звонким именем, причем герб клыкаст до смешного, а имя никому ничего не говорит…

– Хозяин, мы ищем комедиантов! Танталь вздрогнула и подняла голову.

– В трактире у моста нам сказали, что комедианты, две повозки, заходили к ним три дня назад… Десять золотых тому, кто укажет, где они сейчас!

Голос был уверенный, хрипловатый. Знакомый голос, а в сочетании со словом «комедианты» – даже зловещий. Алана удивленно оглянулась.

– Не верти головой, – сказал я негромко. – Спокойно кушай.

Их было человек двадцать. Как и в прошлый раз. Когда угол трактира был отгорожен занавеской, и смешная старуха с седыми космами из-под плаща взяла верх над дикой публикой, заставила ржать, валясь со стульев…

Сколько времени прошло? Несколько месяцев? А князек-то подрос.

Или это перенесенное унижение заставило его рывком повзрослеть, из сопливого звереныша превратиться в молодого зверя?

Светлое Небо, они ищут нас с тех самых пор? Ищут так долго, так далеко от собственных владений, ищут тщетно – и все никак не уймутся?

– Они вышли на Бариана, – Танталь говорила, почти не открывая рта.

– Они обязательно его найдут. Ретано…

А ведь я мог переморозить их в сугробах. Всех подряд. Р-рогатая судьба, сколько полезного я мог сделать в жизни – и поленился…

Князек уже допрашивал кого-то – местные жители, хоть и перепуганные, явно охочи были до золотых монет. Сведения давались из желания угодить, но были очень уж противоречивы – выходило, что комедиантов видели чуть ли не вчера и совсем близко – но вот беда, в трех местах сразу…

Найти человека в путанице дорог – почти невозможно. Найти две повозки – немногим легче, если, конечно, повозки не принадлежат комедиантам…

Размалеванные повозки – яркая фишка в груде игральных костей. Странно, что князек, столь рьяно помышляющий о мести, не поймал Бариана до сих пор.

– Ешьте, – сказал я Алане и Танталь. – И пореже по-глядывайте в их сторону. Они ищут комедиантов – а в настоящий момент мы не имеем отношения ни к каким…

– А почему они ищут комедиантов? – перебила Алана. – Что за новые тайны, пес подери, я хочу знать, отчего у вас такие вытянутые рожи!

Я затылком поймал несколько любопытных взглядов. Нельзя все время отворачиваться – надо показать им хоть щеку, если человек упорно прячет лицо – что-то в ним нечисто, а ведь, казалось бы, приличный господин, никакой не комедиант…

В этот самый момент в общем галдеже прорезался тоненький взволнованный голос. Я разом осознал всю справедливость поговорки «навострил уши» – еще секунда, и уши мои, казалось, встретятся на макушке.