Август без императора

—          Я не упустил из виду и эту попытку военного переворота, когда писал повесть, — сказал Ко­баяси.— Как и Мисима, заговорщики проповедуют в книге преклонение перед императором. — Кобаяси полистал страницы и отыскал нужную. — Вот, смот­рите: ’’Когда возродилось национальное государство во главе с императором, верность духу бусидо¹ стала синонимом патриотизма...” — Кобаяси задум­чиво похлопал ладонью по странице и продолжил: — Я старался использовать в повести наиболее ти­пичные высказывания и поступки послевоенных за­говорщиков, вплоть до намерения мятежников в книге взорвать захваченный ими поезд. Подобно Мисиме, они рассчитывают, что их коллективное самоубийство подтолкнет к выступлению дрогнув­ших солдат и, уж во всяком случае, усилит фа­натизм грядущих заговорщиков.

Спустя десять лет после харакири Мисимы член ’’Общества щита” Киёси Хонда с гордостью сказал: ’’Моральный урок, который мы получили у учителя, навсегда останется в нашем сердце. Он останется частью нашего духа до самой смерти”. Поклонник идей Мисимы профессор университета ’Такугэй” Норио Окубо мрачно кликушествовал: ’’Радика­лизм Мисимы, его жизнь и искусство пронеслись как очистительный поток по корням японского духа. Однажды его философия обернется револю­ционной энергией”.

—          В вашей книге, господин Кобаяси, мятеж закончился провалом, как и действительные попыт­ки военных и фашистов захватить власть. — Кобаяси в знак согласия склонил голову. — Я понимаю финал повести как выражение уверенности в том, что демократическим силам удастся сдержать военщину.

—          Что касается вооруженных мятежей типа ’’Санъю” или выступления Юкио Мисимы, то сегод­ня у них почти нет шансов на успех, — сказал Кобая­си. — Но я не случайно оставил в ’’Августе без импе­ратора” неразоблаченным главного инициатора и ор­ганизатора мятежа и совершенно сознательно напом­нил о событиях в Чили. У читателя, — Кобаяси ука­зал на книгу, — должно сохраниться чувство трево­ги: медленно, подчас незаметно, но неуклонно осу­ществляют власти ’’ползучий переворот”, и ведет он к той же трагедии, какая постигла чилийский народ. Читатель должен проникнуться убеждением: необ­ходима бдительность.

—          И последний вопрос. Почему повесть называет­ся ’’Август без императора”?

—          Август — самый жаркий, душный и тяжелый месяц в Японии, — ответил Кобаяси. — Политиче­ская погода меняется сейчас к жаре, августовскому гнетущему пеклу. Пока без непосредственного уча­стия императора — идейного знамени всех заговор­щиков в истории Японии. Но только пока.

Что ж, к предупреждению автора книги стоит прислушаться.

Владимир Цветов

В густом тумане не было видно ни зги. Рождаясь неведомо где, зловеще-свинцовые его сгустки волнами наплывали на ветровое стекло, стекая и медленно тая по обе стороны автомобиля. Монотон­ное, однообразное движение... Фары высвечивали не более метра дороги. Лучи света упирались в плот­ную стену мглы, отражались от нее и снова гасли в тумане.

Видимость близка к нулевой. Будь то не автомо­биль, а самолет, давно уже следовало перейти на полет по приборам. О скорости и говорить не прихо­дится. Но даже при двадцати километрах в час нет гарантии безопасности.

’’Давно не было такого тумана...” — подумал, глядя сквозь ветровое стекло патрульной машины, Митио Симаути, старший полицейский Центрального участка префектуры Аомори. Время от времени в луче фар, словно тени, возникали и проносились мимо встречные автомобили. Внезапность, с какой они появлялись, встревожила Симаути. Приподняв­шись, он обернулся с сидевшему рядом, за рулем, молодому полицейскому Мураками :

—          Может, сбавить скорость?

—          Зачем? — возразил тот. — Все и так еле тащатся. Больше двадцати никто не дает...

—          Ну, тогда ладно... — пробормотал Симаути и уселся поудобнее. Еще немного — и поворот с шоссе номер четыре к городу.

Взглянул на часы. Минула полночь.

”Да, нелегко найти убийцу в таком тумане, — подумал Симаути. — Может, тьма уже помогла преступнику проскользнуть через полицейские кордоны”.

Где-то в глубине подсознания всплыли приметы, уже разосланные по всем полицейским участкам. Около двадцати пяти лет. Рост - метр семьдесят. Худощав. В светлом плаще. Волосы длинные — судя по внешнему виду, работает где-нибудь в баре или ресторане.

Обычное ограбление такси. В одиннадцатом часу вечера полицейский, обходя свой участок по улице Хацукамати, заметил на обочине дороги, у парка, стоящее такси, на крыше которого мигала сигналь­ная лампочка. Когда полицейский подбежал к машине, оттуда стремглав выскочил какой-то парень и бросился в сторону. Полицейский начал преследование, но вскоре потерял убегавшего из виду. Шофер такси, пожилой мужчина, лежал на си­денье. Шея его была перетянута нейлоновой верев­кой. Он уже не дышал. Дневная выручка исчезла.

Дежурный поднял тревогу, и по всему городу были расставлены полицейские кордоны. А спустя десять минут после происшествия на поиски пре­ступника в туманную мглу ринулось двадцать пат­рульных машин.