Австрийские интерьеры

Вопреки этому письму Монти, сеющему смятение, назавтра, ровно в полдесятого утра, все собираются в холле. Мы, дети, тоже здесь и радуемся предстоящей прогулке на почту, хотя вскоре и выясняется, к нашему детскому сожалению, что пройдет прогулка исключительно в материнской и нашей, детской, компании. Пауль Кнапп распорядился подать Капитану и себе красную английскую спортивную машину; он решил съездить в Аграм[8]

. Письмо Монти возымело определенный эффект: строго говоря, только что миновавшую дурную ночь, в ходе которой Кнапп и Капитан ворочались у себя в постелях сильнее обычного, оказавшись сперва не в силах заснуть, а затем одолеваемые кошмарами, — ночь эту, строго говоря, можно считать своеобразным постскриптумом к письму Монти. Повседневное следование «малому распорядку» и без этого письма было достаточно невыносимым. Поэтому и выкатили из гаража красную английскую спортивную машину и, оседлав эту игрушку, помчались по пустынным, покрытым белым песком дорогам Словении, помчались по аллеям сливовых и грушевых деревьев, вспугивая ревом клаксона гусей в деревнях, где по белым стенам домов вывешены на просушку желтые кегли кукурузных початков, а крестьяне делают угрожающие жесты вослед чересчур быстрому спортивному кабриолету, поднимают с земли, случается, и камень, чтобы запустить им в машину, когда она, не сбавляя скорости, вонзаются прямо в стаю разбегающихся в обе стороны гусей. В Аграме, где на городской площади по-прежнему восседает на бронзовом коне верный императору бан Елачич, находится центральная контора предприятий Кнаппа в королевстве сербов, хорватов и словенцев, — и здесь, в Аграме (или на местный лад в Загребе), можно куда обстоятельней, чем в Винденау, поразмыслить, спланировать, вдохновиться, принять решение и, может быть, даже подумать всерьез о том, как быть, если война все-таки разразится, когда именно она разразится, затронет ли здешние места, если все-таки разразится, и вообще не укорениться ли в здешней столице в профессиональном, общественном и персональном смысле.

«Где из золота скотинка,

Там из золота тропинка»,—

таково было судьбоносное присловье тети Эстер, и хотя Капитан уже не помнит, сложила ли тетя Эстер его сама, или же это крупица мудрости из сокровищницы моравского гетто, сейчас он склонен придерживаться того же мнения. Именно поэтому он и решил составить компанию Кнаппу, так как езда на спортивной машине сама по себе не приносит ему ни малейшего удовольствия, каждый поворот слишком резко отдается у него в желудке. Капитан лезет в брючный карман и принимается бренчать мелочью — это давнишняя привычка Матросика, которую терпеть не может Капитанша, однако это неизменно придаст ему чувство некоторой защищенности и даже, смешно сказать, радости.