Автограф. Культура ХХ века в диалогах и наблюдениях

Галереей собрана большая коллекция — более пяти тысяч произведений живописи и графики, начиная с 20-х годов и до наших дней. Среди них картины российских художников, входивших в такие известные художественные объединения начала века, как «Мир искусства», «Нож», «4 искусства», «ОСТ», «Круг художников», «Группа 13». В собрании «Московской палитры» немало работ художников-шестидесятников, так называемое «Другое искусство», представленное произведениями Э. Неизвестного, А. Зверева, В. Яковлева, В. Янкилевского, В. Ситникова. И. Кабакова, В. Пивоварова, получившими ныне мировое признание.

Более сотни разнообразных выставок российского искусства XX века проведено «Московской палитрой» в России и в других странах мира. Произведения из ее коллекции участвовали в проектах, проводимых ведущими музеями и Министерством культуры РФ за рубежом. Один из примеров тому — выставка «Рисунки из России», организованная «Московской палитрой» в сотрудничестве с крупнейшим музеем мира — венской «Альбертиной».

«Московская палитра» — не единственная в России, кто мечтал привезти работы М. Шагала. Но именно руководителю «Московской палитры» Никите Андриевичу весной 1995 года удалось получить согласие г-на Э. Наварра на сотрудничество. Напомню, что галерея Э. Наварра обладает эксклюзивным правом включать в различные экспозиции произведения, принадлежащие Фонду М. Шагала, вывозить работы маэстро за рубеж и даже продавать их. Обладая частью наследия художника, галерея экспонирует его произведения по всему миру.

В июле 1995 года еще до заключения протокола о намерениях, подписанного в декабре этого же года господами Н. Андриевичем, О. Шандыбиным (директором «РОСИЗО») и г-ном Э. Наварра, кураторы этой известной парижской галереи Жак Ранк и Натали Пратт приезжали в Москву, где внимательно ознакомились с деятельностью галереи «Московская палитра» и обсудили все вопросы, связанные с экспонированием выставки в столичном ЦДХ. В состав выставки входили 11 живописных полотен, 32 малотиражные автолитографии и два ковра. Разрешалась продажа отдельных произведений, что в России с произведениями М. Шагала происходило впервые.

По условиям договора все расходы по организации выставки, вход на которую должен был быть платным, брала на себя российская сторона. По предварительным подсчетам, эта акция стоила организаторам 200 000 долларов. Конечно, таких средств «Московская палитра» не имела. Но выставка могла принести значительную прибыль, галерее не составило труда найти инвесторов, коими, помимо «Московской палитры» и «РОСИЗО», стали страховые компании «Меско», «РОСНО», «Орбита» и швейцарская компания «RGL Trading S. A.». Все они вложили средства в ее организацию и издание каталога, постеров, пригласительных билетов.

2 февраля 1996 года был подписан контракт, получены от галереи Э. Наварра материалы и слайды для издания каталога. Вопросы с выбором страховых компаний также были согласованы. В России генеральным страховщиком стала международная страховая компания «Меско», которая должна была для перестраховки разместить все риски в синдикатах британской страховой компании Ллойд’с, что вполне устраивало французскую сторону.

Страховой полис предоставили г-ну Наварра, и тут начались проблемы. По его мнению, страхование выставки «от гвоздя до гвоздя» (принятая в мировой практике форма страхования музейных ценностей) не покрывает всех рисков, связанных с организацией выставки именно в России. Причина — нестабильная политическая обстановка. И дело вовсе не в том, что произведения, имеющие музейную ценность, не застрахованы от кражи, стихийных бедствий, повреждений, и не в аварии самолета, на котором отправят коллекцию из Москвы в Париж, а в смене власти. Весной прошлого года в России активно шла предвыборная президентская кампания, и Запад опасался, что от триколора на российском флаге останется лишь один цвет — красный. Французская сторона проявила сверхбдительность. Она стала настаивать на страховании риска «невозврата выставки по политическим причинам», что, по существу, является форс-мажором, а форс-мажорные ситуации, как известно, ни одна компания мира не страхует. Но даже этот рубикон удалось преодолеть и уговорить Ллойд’с застраховать «политический риск».

Увы, претензии галереи Э. Наварра отнюдь не закончились. Получив коверноту от Ллойд’с, г-н Наварра потребовал еще и страховку дополнительного риска: не только по политическим причинам, а от «невозврата по любой причине», что, по существу, является «риском невыполнения контрактных обязательств».

Этот риск, в принципе, может быть застрахован в любой стране мира. Но страховать его в России с ее непрогнозируемым отношением к выполнению своих обязательств серьезные западные страховые компании либо отказываются вовсе, либо требуют за это оплату не менее 20 процентов от страховой стоимости. В нашем случае это составило бы ни много ни мало 700 000 долларов.