Багровая связь

Имея Силу, писателю приходится платить за нее своим психическим здоровьем. Никто не спрашивает его, хочет он этого или нет. Если ты наделен талантом, придется что-то за него отдать. Свет с одной стороны лезвия наделяет писателя вдохновением, а Тьма с противоположной стороны высасывает из него умственную и душевную энергию. Так достигается равновесие. Зная об этом, писатель не может отречься от таланта, данного природой, и достойно несет свое бремя. Он может написать гениальные книги и сойти с ума к тридацити годам, либо выстрелить себе в рот одним погожим деньком. Потом труп писателя находят в рабочем кабинете с развороченной головой. Позади на стене живописно висят ошметки некогда гениального мозга вместе с мелкой черепной крошкой и кровью. Тело писателя развалилось на столе над пишущей машинкой, в которую вставлен абсолютно белый лист. И ни единой буквы на нем. Ни единой. Разве это – не классика жанра?

И все скажут: окей, это логично, он же писатель. Да еще и сделают из этого события сенсацию. Люди так любят наживаться на смерти человека искусства. Тот самый белый лист вместе с печатной машинкой продадут на аукционе за бешеные деньги. «Ненаписанный роман самоубийцы». «Печатная машинка, у которой писатель провел последние минуты своей жизни». В брызгах крови на стене увидят загадочный рисунок-знамение. «Посмотрите, его мозг сложился в изображение! Этого не может быть! Наш экстрасенс чувствует здесь дурную энергетику!» Конечно, ведь на этом месте человек застрелился. А если писатель прежде не был известен, то после смерти станет легендой, это уж как пить дать.

Одно ясно – самоубийству писателя никто не удивится. Потому что обычные люди знают: все эти авторы не от мира сего. Особенно плохо с головой у самых известных и популярных из них. Все полагают, чтобы творить гениальные вещи, надо быть не в себе. И они правы, отождествляя гениев и сумасшедших. В обоих случаях имеют место нестандартное мышление и живое воображение, выходящее за рамки стереотипов. В обоих случаях есть рецидивы и периоды без обострений. Да, писатели безумны, и это – залог их таланта. Ведь талант – это способность вызывать восхищение, удивление, трепет. А вызвать эти чувства у человека может лишь то, что выходит за границы его мировоззрения.

Леша не понимал причины, по которой вдруг так резко подскочила моя ментальная активность. Я стала очень много разговаривать и смеяться. Мне кажется, это его пугало. Он не узнавал прежнюю Лизу, задумчивую и витающую в облаках, всегда печально-грустную.

По дороге домой я слушала на бесконечном повторе саундтреки к игре. В интернет-мемах это состояние называется «пока кровь из ушей не потечет».

Меня держало в цепях очень странное, двойственное чувство. С одной стороны, я находилась под сильным впечатлением от книги и игры и осознавала, что мне никогда не создать столь захватывающих сюжетов, я полный ноль. Все, на что я способна – это восхищаться чужими творениями. С другой стороны, я ощущала приближение просветления, как ласточки чуют дождь. Цепь началась, первое и второе звено заняли свое место. Впереди меня ожидает некое событие, и если оно окажется связано с первыми двумя звеньями, цепь разорвется, кризис будет преодолен, и свет пробьет меня насквозь. Момент, ради которого стоит жить, приближался, я знала это, но не могла бы сказать, откуда. Нужно было лишь перевернуть страницу, чтобы преодолеть порог, увидеть новое, но мои руки были связаны.

Я решила немного подождать и посмотреть, что из этого выйдет. Обычно, когда пускаешь все на самотек, оно как-то само собой безболезненно разрешается. И ты не будешь потом сожалеть, что поступил неверно. Чтобы отвлечься, я нашла себе парочку учеников на репетиторство. Тысяча в неделю, конечно, не такие уж большие деньги, но я не планировала этим долго заниматься. Скоро начнется учеба, и я буду искать себе нормальную работу.

Эпизод 9

[Сейчас]

В тот же день, когда Шувалов впервые обратил на меня внимание, вечером, во время приготовления ужина я испытала странное чувство, будто кто-то посторонний присутствует в моей голове. Находясь в состоянии глубокой задумчивости, в котором я всегда нахожусь, выполняя бытовые дела, я вдруг услышала чужие мысли внутри своего потока сознания. Словно кто-то находился поблизости и взял под контроль мое мышление. Я замерла, осмотрелась и прислушалась. Кирилла еще не было, радио не работало, а Джакс, естественно, говорить не умел.

В меня как будто вложили что-то извне. Вдохнули. Мысль, неожиданно возникшая во мне, звучала так:

«Пусть ее зовут Рина, а его – Рэй».

– Рина и Рэй, – повторила я задумчиво. – Ну конечно…