Читаем Багровая связь полностью

– Ты напугана, это бывает. Все вылетело из головы, верно? Я дам тебе немного времени. Если ты не вспомнишь, я помогу тебе вспомнить.

Он снова проводит бритвой прямо у нее перед лицом. Девушка не сводит глаз с лезвия.

– Кивни.

Она кивает.

– Умница. Я помогу тебе расслабиться. Так и быть. Как тебя зовут?

– Нат-таша.

– Надо же. Наташа. Что ты любишь, Наташа?

– В с-смысле?

– В прямом, Наташа, не зли меня. Чем ты увлекаешься?

– Я, я, музыка, я слушаю музыку.

– Хорошо. Что еще?

– С-стихи.

– Не может быть. Прочти что-нибудь. Или ты стесняешься?

– Д-да.

– Стеснительные девушки сейчас большая редкость. Ты молодец, Наташа.

– Я, кажется, начинаю вспоминать.

– Вспоминать что?

– Н-номер. Лизы.

– Это замечательно, Наташа. Вот видишь, как полезно релаксировать. Ты не напрягайся так. Нервные клетки не восстанавливаются. Так что расслабься и постарайся выжить.

Мужчина становится за спинкой дивана и одной рукой берет девушку за волосы, слегка откидывая голову назад, другой рукой прислоняет бритву к ее шее, словно смычок к грифу контрабаса. Музыкант и его инструмент.

– Итак, я думаю, мы оба готовы позвонить. Набирай номер.

Девушка начинает медленно нажимать на клавиши вспотевшими пальцами. Мужчина внимательно наблюдает, какие цифры она набирает.

– Что я должна сказать?

– Об этом не беспокойся, звони.

Я слышу гудки, затем в трубке раздается мой собственный голос.

– Да?

– Лиза, это Наташа.

– Привет, что случилось? Час ночи…

– Скажи ей, чтобы начинала писать.

– Лиза, ты должна начать писать.

– Что-что?

По щекам у девушки бегут слезы.

– Пожалуйста, начни писать, иначе он зарежет меня.

– О чем ты говоришь? У тебя все в порядке?

Наташа теряет самоконтроль и начинает кричать.

– Господи, Лиза, он пришел ко мне домой, он хочет меня убить! Спаси меня! Не дай ему зарезать меня!

Мужчина смеется и перерезает телефонный провод. Следом за проводом он перерезает девушке горло. Кровь заливает диван. Улыбка не сходит с его лица даже тогда, когда он закрывает покойнице глаза. Он даже немного сожалеет о том, что поспешил. Девушка была симпатичная, этим можно было воспользоваться. Но уже поздно. К тому же, это слишком бы его расслабило.


***

На этом моменте я проснулась и еще очень долго не могла уснуть. Все так перемешалось у меня в голове: события «Темной половины», жизнь, Шувалов, будущий роман… Все слишком перемешалось, чтобы я оставалась в своем уме.

Тот сон подкинул мне небольшую идею, которую я собиралась использовать в своем тексте. Я продолжала печатать каждый день по чуть-чуть, а все остальное время тщательно продумывала дальнейшие несколько строк.

«В юрисдикции участка находился северный район города, но, прежде чем начать объезд, напарники заехали в местную круглосуточную забегаловку, чтобы взять себе по стакану кофе. За несколько лет совместных ночных патрулей покупать здесь бодрящий напиток стало традицией. К тому же, в кафе работала очень симпатичная девушка по имени Лайла. Старый полицейский помнил ее еще ребенком, а молодой был ее ровесником.

Вьюга на улице слегка поутихла, но мороз был все еще сильный, и снег под подошвами форменных ботинок громко скрипел. В этом районе Солт-Лейк-Сити все знали друг друга, как одна большая семья. Лайла улыбнулась, увидев полицейских. Хоть кто-то разбавит ее одиночество этой долгой холодной ночью.

– Доброй ночи, офицеры.

– Здравствуй, Лайла, – сказал старый полицейский, отряхивая с себя снежинки.

– Привет, Лайла, – сказал молодой полицейский и последовал примеру первого.

Лайла улыбнулась, подумав про себя, что оба похожи на отряхивающихся от воды собак.

– Сегодня очень холодно, не правда ли?»

Эпизод 11


На столе передо мной лежала 96-листовая лекционная тетрадь в раскрытом виде, три черных ручки, бумажный самолетик и новенький, блестящий блокнот для записей. Помимо этого, на краю стола экраном вниз лежал сотовый. Все было как обычно: Шувалов читал лекцию, из которой я усердно извлекала и записывала тезисы, студенты занимались своими делами, время текло медленно. Тема сегодня была неинтересная, процентов восемьдесят повторения, поэтому я быстро заскучала и забросила тетрадь. Так и появился бумажный самолетик.

Мысли о романе вновь овладели мной. Я сидела, глубоко задумавшись, и ни на кого не обращала внимания. Из транса вывела внезапная вибрация на телефоне, заставившая меня вздрогнуть. Осмотревшись, я поняла, что этого никто не заметил, и возблагодарила шум на улице, проникающий через раскрытые окна.

У меня настроены оповещения с YouTube. Когда у моих любимых блогеров или летсплейщиков выходят новые видосы, я узнаю об этом сразу же. Это очень удобно, если хочешь всегда оставаться в курсе и ничего не пропускать. Даже когда сидишь на парах. Сейчас как раз был такой случай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза