Багровая связь

Моя спина словно покрывается коркой льда. Я опускаю глаза и вижу на себе ослепительно белое полупрозрачное ночное платье, хотя в начале сна на мне была другая одежда. Я боса, и ступни мерзнут в мокрой траве. Ветер в бессильной злобе швыряет из стороны в сторону как платье на мне, так и распущенные волосы. Наконец, некто сзади приближается почти вплотную, хрипло посмеиваясь. В следующий миг мою шею стискивают в районе позвонков, а перед лицом появляется кисть, держащая складную бритву.

– Не двигайся лучше, малышка Бет, – советует голос прямо мне на ухо.

Лезвие покачивается перед глазами, я пристально слежу за ним, стремясь увидеть в нем отражение. Мой рот приоткрыт, дыхание частое, мне страшно, словно меня настиг тот, кто очень долго догонял, чтобы убить.

– Ты доигра-алась, Бетти, добегалась, скажу я тебе. Ты же понимаешь, что мы оказались здесь только по твоей вине? Все, что ты видишь, происходит исключительно из-за тебя. Я ведь много раз тебя предупреждал, я старался оставаться добрым дольше обычного, я хорошо к тебе относился, я был очень понимающим, не так ли, Бет? Я хороший человек, – бритва делает резкое движение и застывает у моей шеи, заставляя вздрогнуть. – Мне давно бы следовало тебя расчленить, но я настолько добр, что до сих пор жалел тебя. Между тем я с самого начала, с нашей первой встречи мечтаю выпотрошить тебя. Но я держал себя в руках, видит бог, держал! И чем ты мне отплатила, Бет? Не говори, я сам скажу: ты сбежала. Как это нагло, как это подло с твоей стороны. После всего, что я для тебя сделал, так ранить мое сердце. У меня ведь тоже есть чувства, крошка, и они задеты самым нахальным образом. Ты ведь понимаешь, что я собираюсь сделать, не так ли?

Рука, стискивающая мою шею, с силой встряхивает меня, лезвие опасно прижимается к горлу.

– Отвечай немедленно!

Я не могу произнести и слова, лишь нечленораздельные звуки выхаркиваются из глотки. Я рыдаю, зная, что смерть уже близко, и в этот раз он меня не пощадит. Я не понимаю, о чем он говорит, но я не могу ответить ни слова, как бы мне ни хотелось этого. Для меня это физически невозможно, но он не понимает и прирежет меня за молчание.

– Говори же, сука! – голос в высшей степени озлоблен.

Снова встряска, затем раскатистый смех.

– Ха-ха-х-ха, я понял, Бет, я понял. Ладно, молчи, ты всегда была такая упертая, и мне так это нравилось в тебе: упертая и гордая, да. Хорошо, поговорим иначе. Стой смирно, не то, клянусь, я столкну тебя в море, но прежде полосну тебя как следует.

Он убирает руку с моей шеи и ведет ладонью по ребрам, ощупывая их, затем обхватывает левую грудь прямо через платье.

– Умница, Бет. Что это у нас тут такое соблазнительно округлое? Ох, девочка, не будь я так зол, я бы спрятал лезвие в карман и сделал второй рукой то же самое, да только, боюсь, ты вновь улизнешь, отвлекши мое внимание своими женскими штуками.

Мужская рука нежно мнет мою грудь, а тело прижимается вплотную.

– Сорвал бы с тебя это тонкое платьице, Бет, веришь? Ты всегда была такая сладкая, как жаль, что ведешь себя плохо. Не слушаешься, сбегаешь, злишь меня, делаешь все, чтобы я от тебя избавился. Разве тебе со мной так плохо? Зачем тебе эта свобода? Я выгуливаю тебя, кормлю, трахаю каждый день по несколько раз – что еще тебе нужно? Я бы и сейчас не прочь поразвлечься, но ты меня вынуждаешь поступать иначе, а мне бы очень не хотелось делать тебе больно, Бет. Ах, девочка, мне жаль тебя лишаться, я обожал твое тело, но мое терпение лопнуло, и ты сама в этом виновата.

Пока он говорит, слезы ужаса льются ручьями по моему лицу, часть из них капает на его руку, которой он продолжает играть с левой грудью. Беспросветный страх окутывает мое сознание, я понимаю, что смерть уже неотвратима, а я бессильна, чтобы спастись. И эти последние минуты моей испорченной жизни я выслушиваю бред больного психопата, от руки которого и погибну.

– Вы посмотрите, у кого-то сосочек встал, ну и ну! Неугомонная Бет, даже перед смертью не можешь не течь рядом со мной, как последняя шлюха. По правде говоря, можно бы устроить прощальный раз, как считаешь? Кому это повредит, не так ли? Тебе перед смертью вообще все равно, а я, наконец, смогу проявить всю свою жестокость в процессе, не опасаясь повредить тебя слишком сильно. Ты ведь все равно труп. Последний раз отыметь тебя перед тем, как прирежу и сброшу на корм рыбам – а что, неплохая идея.

Я набираю в легкие воздуха и кричу изо всех сил:

– НЕ-Е-ЕТ!!!

– А я решил, ты онемела, Бет. Не буду я ничего с тобой делать, не переживай, просто прирежу. Но сначала я должен кое-что сказать тебе на прощание, малышка.

– Нет-нет-нет-нет-нет! – рыдаю я, мотая головой.

– Вот, что я скажу тебе, Бет: твой дружок уже давно дожидается тебя на дне.

Я не успеваю понять смысл его слов, как он, вцепившись мне в волосы, откидывает мою голову назад, чтобы кожа на шее натянулась, и с сильным нажимом проводит по ней лезвием.