Баллада о Звездной Республике - II

-- Мне -- только сересу, -- добавил Мартынов, и тут же украдкой получил толчок локтем от Ленца.

-- Больше не вводи Революцию в расходы, -- шепнул старлей, как только бармен, приняв заказ, отошел. -- Тебе принесут целую бутылку, и мне придется заплатить за всех, и за тебя тоже.

-- Отменить сересу?

-- Поздно. Радуйся, пока можешь.

Эрнесто тем временем озирался, словно отыскивая кого-то конкретного. «Связную что-то не видно, -- пробормотал он, обращаясь к Ленцу. «Сейчас, будет». Ленц махнул рукой бармену.

-- Управляющий на месте?

-- Простите, он будет только к полуночи. Если вопрос не слишком сложный, я могу помочь.

-- Все просто — нам нужны не обычные шлюхи, а девки поприличней.

-- Порядочные стоят подороже. Наценка вдвое.

-- Разумеется, с этим -- никаких проблем.

-- Отлично, синьро, приведу самых что ни на есть порядочных девчонок.

Бармен понимающе кивнул и исчез.

-- Что за чушь тут творится? -- поинтересовался Мартынов.

-- Местные заморочки, -- Ленц хмыкнул. -- Чем больше на женщине одежды, тем она считается порядочнее и тем дороже с ней переспать. В этом борделе «порядочной девушкой» работает сестра одного из наших парней. Она — и есть наш связной. Зовут Саманта. Сейчас девушек приведут, я для виду выберу Саманту, остальные — хоть кого. Переждем немного в комнатах и начнем действовать по плану.

-- Так все просто?

-- Просто -- не просто… Ты, Мартинес, главное, помни — трахаться с красотками тебе нельзя, а то поймаешь феро.

-- Остальным можно?

-- Остальным можно, но не нужно. Реводюционер обязан быть стойким.

Эрнесто не обратил на эти слова никакого внимания, Дима Анисимов опять покраснел, а Мартынов пожал плечами.

-- Идите к черту, старлей, с таким юмором. Объясните, как должен держаться, чтобы не спалить такой гениальный план?

-- Не знаю, прояви смекалку. Притворись пьяным. Или почитай шлюхе стихи.

-- Я же должен заикаться.

-- А, точно. Ну, тогда почитай с заиканием.

Старлей-допельгангер держался ехиднее, чем оригинальная версия, но Мартынова издевки не задевали. «Будет несправедливо, если и этот Ленц погибнет, -- размышлял он, хмуро рассматривая поток голографических звезд, -- только не здесь, только не из-за нас».

Бармен между тем вернулся вместе с четырьмя девушками в черных платьях «для коктейля» и в дорогих туфлях. Макияж скрывал настоящие черты лица, превращая их в схожих другом с другом кукол. У всех были блестящие подстриженные до ушей волосы, соразмерная грудь и длинные ноги.

-- Вот эту, -- сказал Ленц, ткнув пальцев в девушку с самой светлой кожей.

Мартынову досталась «латинамерикай» [латиноамериканка (эсперанто)], на вид чуть постарше остальных.

-- Хотите выпить, фраулино?

-- Лучше что-нибдуь чуть крепче. Ром, например.

...Она коснулась напитка губами чуть-чуть отхлебнула. На шее у девушки чуть проглядывал старых запудренный шрам — возможно, от удара ножом.

-- Я слышала, вы охотитесь нам мятежников, синьоро? -- спросила она с деланой улыбкой.

-- Я охочусь на тех, кто причиняет зло. Как тебя зовут, милая?

-- Розита.

-- Красивое имя.

-- У вас интересный акцент, синьоро. Очень редкий, такого почти нигде не осталось.

«Девушка слишком наблюдательна для обычной проститутки. Когда я говорю на эсперанто, пробивается русский, а не испанский акцент. Она сказала, что такого почти ни ни у кого не осталось. Раз «почти», значит, где-то все-таки остался».

-- Ты допила свой ром?

-- Да.

-- Пошли наверх.

Входы в комнаты находились на галерее, куда вела наполовину стеклянная лестница со ступенями словно зависшими в пустоте. Дверь захлопнулась, девушка коснулась кнопки таймера на стене и принялась раздеваться. Выверенным движением через голову стянула черное платье, ткань с шелестом скользнула на пол. Щелкнув застежкой бюстгальтера обнажила грудь с большими темными сосками. Мартынов стоял молча, не реагируя на ее профессионально мнящую улыбку. Выждав немного проститутки нахмурилась, а потом криво улубнулась.

-- Так я и знала. Сразу догадалась -- ты не клиент.

-- Тихо! Не кричи.

-- А то что? Убьешь?

--Придется связать тебя и заткнуть рот.

-- Связать... Не надо, амиго, лишних трудов. Я знаю, кто ты — мятежник с «Алконоста», из тех парней, которые дружки Саманты.

-- Не понимаю, о чем ты.

-- Да брось, все ты понимаешь. Бандиты поймали Саманту и продали в шлюхи. Она говорит, что домой возвращаться не хочет, там не нужен лишний рот. Хочет отомстить и помогает боевикам с «Алконоста».

-- Вот как... Кто еще знает про Саманту?

-- Никто. Остальные девочки — дуры.

-- У тебя есть другое имя?

-- В борделе — Розита, а на самом деле Мария.

-- Держи язык за зубами, Мария. Если кто-нибудь узнает про Саманту, супервиро убьют вас всех. Они не станут разбирать, кто сильнее виноват.

Мариса кивнула и принялась одеваться, застегнула пдатье, но обувать неудобные туфли не стала.

-- Ты долго здесь пробудешь? -- спросила она. -- У нас часы всего на сорок минут.

-- Даже сорока не пробуду.

-- А как уходить собрался?

-- Скоро узнаешь.

Мартынов прислушался. В ранний час притон был почти пуст — в соседних комнатах не раздавалось ни звука. «Почему Ленц медлит? Что-то пошло не по плану?»