Баллада о Звездной Республике - II

– Ленца не получите. Без него организации конец. Без нас вам нечем оправдать собственный произвол. Сопротивление и Оклатеро – две стороны одной монеты.

– Ты сильно изменилась, Хелена, сделалась циничной. Та глупая акция на Россе тебя надломила.

– Она показала, что выхода у нас нет.

– Ну так не ищи его. – Патрик вздохнул. – Что за тяга к мировым проблемам. Давай, займемся малыми делами и согласуем детали. Сыворотку ты получишь. Двоим вашим боевикам мы дадим сбежать и якобы случайно ее прихватить. Третьего показательно повесим. Сама выберешь, кому умирать?

–Нет!

–Ладно, босс выберет — повесит самого наглого и крикливого. Взамен ты придержишь Ленца хотя бы на пару месяцев. Мы изобразим успешную борьбу с мятежниками, то есть, с вами. Когда внутренние проблемы города ослабеют, используем земного посла для лечения твоей дочери.

–А потом вы ее убьете?

–Надеюсь, не потребуется.

–Кстати, что за проблемы, которые «ослабеют»?

Маневич замялся — видимо, не очень хотел откровенничать.

– В Оклатеро стало неспокойно, -- буркнул он наконец. -- На этот раз у Элфорда сильные конкуренты, и если они возьмут власть… Сама понимаешь, что станет с Джинни. Уильям далеко не святой, но хотя бы имеет мозги. Его оппонент – отмороженный псих.

– Черт…

– Ну-ну… побольше оптимизма.Мой босс справится. А ты, дорогая Хелена, побереги-ка лучше себя -- чертовски плохо выглядишь.

Манцевич снова залез в авто и запустил двигатель – это удалось не с первого раза.Старый пикап взревел, испустил облако выхлопных гахов, а потом запылил на север.

«Наш мир мертв, – думала Нечаева, глядя вслед отъезжающей машине, – Элфорд не сумеет вылечить Женю. Пора смириться и отпустить ее душу, только вот, если дочери не станет, мое предательство ничем не оправдать. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Не следовало сдаваться врагу тогда, на Россе».

… Роковой день плена на чужой планете навсегда врезался в память Нечаевой и многократно возвращался в кошмарах, темными ночами на разбитом «Алконосте». Он был так страшен, что встал вровень с трагедией эпидемии на Теро и катастрофой самого корабля.

* * *

… Длинные сутки казались бесконечными тянулись уже пятьдесят земных часов. Остатки разгромленной группы повстанцев пытались оторваться от погони. Удары пси-излучателей превратили горный пейзаж Росса в вязкий кошмар и заставили беглецов искать спасения на безжизненной равнине. Артур Яровой умер первым — истек кровью из-за раны в горло. Свиридов, который нес раненого пилота, погиб через час – здоровый и сильный, он весил немало и провалился в зыбучий песок, в самое скопище голодных червей. Нечаеву в конце концов настигли супревиро и, отстреливаясь, она потратила последние патроны.

Арестованную забрали в подземный букер там же, на Россе, и следующие двадцать часов превратились для нее в кромешный ад. Вопросов Нечаевой не задавали, не оставляя даже трусливого выхода – говорить правду. На исходе искусственной ночи искалеченную, раздетую догола, с переломанными ребрами пленницу посетил Элфорд, который ради этого прошел через Трубу.

«Простите, мадам, излишнее рвение моих починенных». В ответ она попыталась плюнуть ему в лицо, но промахнулась. «Понимаю ваши эмоции, мадам – ярость, месть, чувство утраты». «Что ты знаешь об утратах, сволочь». «Поверьте, знаю, у меня тоже была дочь… или почти дочь». «Результат твоих опытов и рожденное мною дитя – большая разница». «Не будем спорить о терминах. У меня хорошая новость – ваша дочь жива». «Вранье». «Истинная правда. У меня есть видеозаписи ее экшн-камеры, там момент падения с реактивной доски. Джинни сейчас лечится». «Не поверю, пока не увижусь с ней сама». «Вы встретитесь, когда ее мозг восстановится. Поверьте, я делаю для этого все возможное».

Элфорд сделал нечто немыслимое, присел рядом с пленницей на окровавленный и заплеванный пол, вытащил белоснежный платок и принялся осторожно вытирать ее избитое лицо.

«Мы с вами одинаково сильно любим Джинни. Вы – как мать. Я – как верный друг и даже еще сильнее. Зачем враждовать? Мы могли бы сотрудничать». «Я никогда не предам своих». «Да кто же просит предавать? Все, что мне нужно – общее выживание». «Ложь. Вы – создатель феро». «Нет, нет… в этом отношении мои руки чисты». «Не верю». «Я докажу, что прав. Вас отпустят, даже снабдят небольшим количеством сыворотки для вас и ваших друзей». «И что взамен?» «Перестаньте стрелять в моих супервиро». «Это невозможно, Сопротивление не прекратит борьбу». «Тогда предупреждайте нас о нападениях». «Но это и есть предательство». «Нет, мадам. Это первый шаг к миру между нами...»

Элфорд еще долго говорил – он был терпелив. Смертельно измученная Нечаева молчала, но немедленного согласия он и не просил. Правитель ушел, а ее подняли, протащили через Трубу на Теро, использовав шланг, вымыли во дворе домика охраны, а потом кое-как одели. Солдат-супервиро ухмыльнулся и швырнул флэш-карту Нечаевой на колени. «Тут видео с твоей дочерью в больнице», – неприязненно, но все же воздерживаясь от ругательств, сказал он. – посмотри на досуге… мадам мятежница».