Базар житейской суеты. Часть 4

Былъ іюнь, и, слдовательно, высшій лондонскій сезонъ.

Мистеръ Джой, какъ слдуетъ всякому порядочному путешественнику, читалъ каждый день несравненный листокъ «Galignani», и передъ завтракомъ забавлялъ сводхъ дамъ извлеченіемъ изъ этой газеты. Здсь каждую недлю описывались подробно вс движенія британской арміи, въ которой Джой, какъ военный человкъ, принималъ жйвйшее участіе. Вотъ что прочиталъ онъ однажды за чашкой кофе:

«Прибытіе Трилльйоннаго полка. Гревзендъ, іюня 20. Сегодня утромъ прибылъ изъ Индіи корабль «Рамчондеръ», и остановился въ нашей гавани. На немъ находилось 14 офицеровъ и 132 солдата Трилльйоннаго полка. Трилльйонный полкъ отправился въ Индію немедленно посл ватерлооской битвы, гд онъ ознаменовалъ себя блистательными подвигами, и гд вскор потомъ отличился въ бурмимйской войн. Ветеранъ полковникъ, сэръ Михаилъ Одаудъ, кавалеръ Бани, остановился здсь съ своей супругой и сестрою, и съ ними прибыли сюда капитаны: Поски, Стоббль, Макро, Меллони; поручики: Смитъ, Джонсъ, Томпсонъ, Фредерикъ Томсонъ; прапорщики: Гиксъ и Греди. Полковая музыка играла на пристани національный гимнъ, и необозримыя толпы громкими и торжественными восклицаніями привтствовали храбрыхъ ветерановъ, когда они шли въ гостинницу Вейта, гд уже заране былъ устроенъ пышный банкетъ для сихъ защитниковъ Старой Англіи. Впродолженіе пиршества радостныя восклицанія народа продолжались безпрерывно, и были наконецъ выражены съ такимъ энтузіазмому что леди Одаудъ и полковнікъ вышли на балконъ, и выпили за здоровье своихъ соотечественниковъ по бокалу превосходнйшаго кларета».

Въ другой разъ мистеръ Джой прочелъ краткое извстіе о соединеніи майора Доббина съ Трилльйоннымъ полкомъ въ Четэм. Вскор посл этого, имя его появилось въ списк вновь произведенныхъ подполковниковъ. Старый маршалъ Тюфто скончался на возвратномъ пути изъ Мадраса, и на мсто его былъ назначенъ полковникъ, сэръ Михаилъ Одаудъ, въ чин генералъ-майора, съ тмъ, однакожь, чтобы онъ продолжалъ командовать знаменитымъ Трилльйоннымъ полкомъ.

Амелія уже знала отчасти нкоторыя изъ этихъ военныхъ распоряженій. Переписка между Джорджемъ и его опекуномъ не прекращалась. Вилльямъ, посл своего отъзда, писалъ два или три раза, но содержаніе его писемъ отличалось такоій холодностію, что бдная женщина почувствовала въ свою очередь совершеннйшую утрату всякаго вліянія на этого человка, и увидла, что майоръ дйствительно былъ теперь, выражаясь его словами, независимъ и свободенъ. Онъ оставилъ ее, и мистриссъ Эмми была несчастна. Въ памяти ея, живе чмъ когда-либо, возобновились вс эти безчисленныя услуги майора, его глубокая преданность и безкорыстная любовь, отвергнутая съ такою глупою жестокостью. И чмъ больше мистриссъ Эмми задумывалась надъ этими воспоминаніями, тмъ сильне она упрекала себя за безразсудную вспышку, и тмъ ясне становилось для нея, что безцнное сокровище любви ускользнуло изъ ея рукъ однажды навсегда.

Она не ошиблась. Вилльямъ дйствительно промоталъ все сокровище своего сердца. Онъ уже не любилъ ея попрежнему, какъ ему казалось, и не будетъ любить никогда. Тмъ не мене, однакожь, этотъ родъ глубокой привязанности, продолжавшейся цлые пятнадцать лтъ, долженъ былъ, по естественному ходу вещей, оставить весьма замтные слды въ разбитомъ сердц. Вилльямъ въ свою очередь задумывался чаще и чаще.

— Нтъ, говорилъ онъ самъ себ, я обманывался жестокимъ образомъ, и настойчивость моя передъ этой женщиной была безумна. Если бы Амелія была достойна этой любви, сердце ея, безъ всякаго сомннія, давно бы принадлежало мн. Я бродилъ тутъ въ лабиринт заблужденій. Да и что такое вся наша жизнь, какъ не сцпленіе ошибокъ, боле или мене грубыхъ? Если бы я и достигъ своей цли, разочарованіе могло бы сдлаться моимъ удломъ не дальше какъ на другой день посл побды. Зачмъ же тосковать понапрасну, или стыдиться своего пораженія?… Кончена комедія! сказалъ мистеръ Доббинъ — пойду опять по прежней дорог, и весь углублюсь въ свои должностныя заботы. Буду обдать за общимъ столомъ, и слушать безконечные разсказы шотландскаго хирурга. Дряхлымъ инвалидомъ выйду въ отставку съ пенсіономъ половиннаго жалованья, и старыя сестры будутъ бранить меня въ безконечные часы своихъ досуговъ. «Ich habe geliebt und gelebet», какъ говоритъ двушка въ шиллеровомъ «Валленштейн«. Судьба моей жизни ршена. Заплати счеты и подай мн сигару. Справься, Францискъ, что даютъ сегодня въ театр. Завтра мы садимся на пароходъ.

Рчь эта была произнесена въ Роттердам, и каммердинеръ Францискъ понялъ только заключеніе, относившееся къ нему лично.

Пароходъ «Батавецъ» стоялъ въ гавани. Доббинъ съ горестью взглянулъ на то мсто палубы, гд онъ и мистриссъ Эмми сидли вмст въ счастливые дни путешествія за границу. Что такое хотла сказать ему мистриссъ Кроли? Фи! Завтра летимъ въ Англію, къ берегамъ благословенной отчизны.

* * *