Базар житейской суеты. Часть 4

— Что жь? Доббинъ убилъ того человка, который убилъ моего отца? спросилъ Джорджъ. Убилъ, безъ всякаго сомннія, или по крайней мр, хотлъ убить, ужь это я знаю. Не такъ ли, мамаша? Вотъ дайте мн только вырости и столкнуться съ этими Французами!..

Въ такихъ бесдахъ мать и сымъ проводили большую часть своихъ досуговъ. Безхитростная женщина сдлала мальчика повреннымъ всхъ своихъ тайнъ. Джорджинька былъ также другомъ Вилльяма, какъ и вс, имвшіе случай познакомиться съ нимъ покороче.

Чтобы не отстать отъ милаго друга въ изліяніи сердечныхъ ощущеній, мистриссъ Бекки повсила миньятюрчикъ въ своей собственной комнат къ великому изумленію и потх весьма многихъ особъ и къ душевному наслажденію самого оригинала, которымъ былъ не кто другой, какъ пріятель нашъ, Джозефъ Седли. При первомъ возобновленіи знакомства съ этимъ джентльменомъ Ребекка, явившаяся изъ «Слона» съ весьма незначительнымъ запасомъ узелковъ фантастическаго содержанія, отзывалась весьма часто съ большимъ уваженіемъ о своемъ багаж, оставленномъ въ Лейпциг, откуда она ожидаетъ посылки со дня на день. Какъ скоро вы встрчаете путешественника, безпрестанно разсуждающаго о великолпіи его багажа, покинутаго тамъ-то и тамъ-то, будьте уврены, милостивые государи, что сей путешественникъ — шарлатанъ, который собирается водить васъ за носъ.

Но мистеръ Джой и скромная его сестрица не знали этой истины, основанной на многосложныхъ наблюденіяхъ человческой природы. Имъ не было, повидимому, никакого дла до всхъ этихъ сокровищъ, хранившихся въ невидимыхъ сундукахъ мистриссъ Бекки; но такъ-какъ въ настоящее время, костюмъ ея былъ довольно некрасивъ и совершенно истасканъ, то Амелія ршилась снабдить ее разнообразными запасами изъ своего собственнаго гардероба, и затмъ отправилась къ лучшей пумперниккельской модистк, снабдившей Ребекку всми принадлежностями туалета. На ней, какъ вы можете представить, не было теперь изорванныхъ воротничковъ, и плечь ея не прикрывали боле полинялые шелковые платки.

Съ перемною жизни, мистриссъ Бекки измнила также бо

льшую часть своихъ привычекъ. Она перестала румяниться, и уже не прибгала боле къ возбудительному средству, почерпаемому изъ разнокалиберныхъ бутылокъ. Только два или три разд, въ прекрасный лтній вечеръ, уступая неотвязнымъ просьбамъ Джоя, мистриссъ Бекки, въ отсутствіе своей подруги, гулявшей за городомъ, угощала себя спиртуознымъ напиткомъ въ чрезвычайно умренномъ количеств. Зато, съ водвореніемъ ея въ Телячьей Голов, каммердинеръ Джоя испортился въ-конецъ: этотъ каналья Киршъ почти не отрывался отъ бутылки, и случалось иной разъ, что онъ самъ приходилъ въ изумленіе, замчая, съ какой быстротою уменьшался коньякъ мистера Седли. Но все это вздоръ, конечно, и мы съ презрніемъ отвращаемся отъ этого предмета. При вступленіи въ благородное семейство, Бекки перестала, по крайней мр въ большомъ котичеств, употреблять спиртуозные напитки.

Наконецъ багажъ изъ Лейпцига былъ привезенъ это, собственно говоря, были три крошечные сундучка, совершенно неблистательной наружности, и никто не замтилъ, какія сокровища вынимала оттуда мистриссъ Бекки. Мы даже не можемъ сказать наврное, было ли тамъ что-нибудь въ род украшеній, принадлежащихъ къ женскому туалету. Извстно, впрочемъ, что въ одномъ сундук хранилась шкатулка — та самая, которую разгромилъ нкогда бшеный Родонъ Кроли, приступившій къ ревизіи вещей и денегъ своей супруги, и въ шкатулк — портретъ весьма замчательной работы. Бекки повсила его на гвоздик въ своей комнат, и поспшила отрекомендовать его мистеру Джою. То былъ портретъ джентльмена, нарисованный карандашомъ, за исключеніемъ лица, на которомъ сіяли самыя свжія розы. Джентльменъ вызжалъ на слон изъ-за группы кокосовыхъ деревьевъ, и за нимъ, въ отдаленіи, на заднемъ план, виднлась индійская пагода. То была восточная сцена.

— Ахъ, Боже мой, это мой портретъ! вскрикнулъ Джой при взгляд на миньятюръ.

Такъ точно, на портрет сіялъ самъ мистеръ Джой, молодой и прекрасный, въ нанковой куртк, фасона, употреблявшагося въ первыхъ годахъ девятнадцатаго вка. То была старая картина, висвшая нкогда на Россель-Сквер.

— Я купила его, сказала Бекки голосомъ, дрожавшимъ отъ внутренняго волненія;— мн казалось, что я могу принести нкоторую пользу своимъ друзьямъ. Я никогда не разставалась съ этой картиной, и не разстанусь.

- Неужели? вскрикнулъ Джой съ выраженіемъ несказаннаго самодовольствія и восторга, неужели вамъ дорога эта картина изъ-за меня?

— Ахъ, вы сами знаете это, мистеръ Седли! сказала Бекки, но кчему говорить объ этомъ? Зачмъ думать… зачмъ оглядываться назадъ? Теперь ужь слишкомъ поздно.

Бесда этого вечера была восхитительна и усладительна для Джоя. Эмми воротилась домой слишкомъ поздно, и, утомленная продолжительной прогулкой, отправилась прямо въ постель съ больною головой. Бенгальскій сановникъ и прекрасная его собесдница сидли въ гостиной вдвоемъ, и Амелія слышала изъ смежной комнаты, какъ Ребекка напвала Джою старыя псни 1814 года. Всю эту ночь онъ не сомкнулъ глазъ, такъ же какъ и его сестра.