Бедовый месяц

Стоило поднять заметно нагревшуюся крышку, как изнутри вылетело облако жиденького дымка и вывалилась куча записок. Вилсон добрался до дома, встретился с хозяином… и теперь ему остро требовалось дружеское плечо. Филипп все-таки отправил его в отставку!

Я решила, что лучше выглядеть плохим человеком, чем полночи приводить в чувство бывшего секретаря, и сделала вид, что почтовый артефакт приказал долго жить. Но крышку до утра на всякий случай оставила открытой. Во избежание нового потока «дружеской» корреспонденции и приступа икоты у несчастной шкатулки.

Следующие два дня ко мне приходили вежливые, но категоричные отказы от всех столичных стряпчих, к которым я обратилась. На третий день из «Вестника» исчезли объявления юридических контор!

Мы с Ренделом по очереди проверили, попеременно подозревая себя то в сумасшествии, то в слепоте. Перетрясли всю газету! На первых полосах, как всегда, рассказывали о королевской семье, на третьей выпустили нормальные новости. Светские сплетни, гороскоп и некрологи никуда не делись. Объявления о распродаже заговоренной посуды тоже было на месте, а конторы стряпчих развеялись как дым!

С упрямством, применение которому лучше и не придумаешь, я снова обратилась к законнику, запросившему гонорар в стоимость драконьего крыла. С неизменным дружелюбием он прямо заявил, что в нашем королевстве не найдется безумцев, готовых пожертвовать карьерой ради этого развода. Но если мне придет в голову отсудить у богатых родственников антикварный столик, то можно смело к нему обращаться. В финале он даже пожелал нам с «господином Торном, известным своим стальным характером» большого счастья в браке.

У меня задергался глаз.

«Объяснитесь, господин Торн!» – проорала мужу очень крупными, почти печатными литерами, чтобы он с полпинка понял силу моего гнева.

Шкатулка скрипнула, поглотив письмо. Я в сердцах швырнула перо в чернильницу. Рендел посмотрел с большим сочувствием и, тяжело поднявшись с любимого кресла, полез в тайник с бренди. Секретная ниша была вделана в торец камина и открывалась нажатием невидимой пружинки. Клементина помалкивала, что знает о тайнике.

– Рано праздновать! – рявкнула я на самом деле на Филиппа, но вышло, что на Рендела. – Он еще не знает, как я зла!

– Но я-то уже знаю… – невозмутимо отозвался дядька, обнаружил, что бренди закончился еще на Вилсоне, и со вздохом вернул бутылку на место.

Вообще, не ожидала, что Филипп ответит быстро, но складывалось впечатление, что он не выходил из кабинета или носил почтовый артефакт под мышкой. Или же этот артефакт за ним таскал новый секретарь. Но наша шкатулка захрипела, словно подыхающий вепрь, крышка выпустила сноп искр и явила записку.

«Уточните, леди Торн», – любезно предложил муж и добавил: «Кстати, добрый день!»

«Отвратительный этот день! Вы организовали заговор стряпчих! При моем имени они разбегаются!»

В доказательство швырнула ему и послание от сильно любящего деньги законника, но не настолько сильно, чтобы представлять мои интересы.

«Всегда считал стряпчих мудрыми людьми», – невозмутимо ответил Филипп, не признаваясь, что запугал все юридические конторы города, но и не опровергая злодеяние.

«Нечестно играете!» – возмутилась я.

«Я полагал, вы со мной разводитесь, а мы всего лишь играем в развод? В таком случае, дорогая супруга, не пора ли вернуться домой? Я не сторонник ролевых игр».

Кхм… Я нахмурилась. Что такое ролевые игры? Хотела спросить у опечаленного отсутствием бренди Рендела, но, похоже, в этой фразе скрывалось нечто глубоко интимное и скандально неприличное. Не дайте святые заступники странными вопросами довести дядьку до трактира и заново сломанной ноги.

Пришлось ответить обтекаемо:

«Нет!»

«На какой из вопросов?» – съязвил он.

«На оба!»

«Леймар разносит особняк», – сдержанно поделился Филипп.

«Пришлите леймара вместе с моими вещами в Энтил!» – потребовала я вернуть застрявший в его особняке сундук с нарядами. Конечно, носить старые домашние платья уютно – это же ретро! – но гардероб хотелось бы обратно. Он дорог моему сердцу, и кошельку тоже обошелся недешево. Еще в заложниках остался мой любимый халат!

Минут десять с азартом прождала, чем ответит муж, но он оборвал переписку. Может, и к лучшему. Почтовый артефакт уже не выдерживал накала страстей, а мне хотелось ругаться дальше.

С тем же азартом я принялась искать записки от Вилсона. В конце концов, у меня есть туз в рукаве! В смысле, совершенно свободный, ничем не занятый выпускник юридической академии. Оказалось, что этот выпускник под большой мухой жаловался прямиком с рабочего адреса, а номер личной почтовой шкатулки куда-то запропастился.

Я помнила этот смятый, исписанный каракулями листочек! Не то чтобы его кто-то бережно хранил, но точно не выбрасывал.

– Рендел, ты не видел адрес Вилсона? – спросила у дядьки.

Тот только покачал головой.

– Сегодня Клементина твои бумажки складывала. Может, переложила?