Бедовый месяц

С самого утра тетушка пребывала в отвратительном настроении. Снег дал передышку, и она решила выйти в люди, в смысле купить на рынке муки. Вернулась со сплетнями и большим желанием кого-нибудь поколотить тростью.

Оказалось, что по городку поползли слухи, дескать, за дурное поведение муж выгнал меня, а заодно и все семейство, в Энтил. Клементина так не хотела, чтобы я засветилась перед соседями, что не пустила на порог доставщика. Пришлось нам на пару волоком тащить мешок муки через весь холл и коридор. Чуть спины не сорвали!

– Она готовит? – спросила я, с тоской глянув в дверной проем гостиной.

– Как посланница из ада, – согласился Рендел.

Клементина, как всегда, успокаивалась готовкой. С возвращения домой нервничала она беспрерывно, и в нас с дядюшкой перестала помещаться еда. Я намекнула, что тетушке пора бы отведать убойного успокоительного снадобья, в ответ на что она купила муку и начала стряпать очередной пирог с печенкой. Мы с дядюшкой с затаенной надеждой ждали, когда запас печени из морозильного шкафа наконец подойдет к концу.

– Пойду к ней, – вздохнула я.

– Удачи, – искренне пожелал Рендел. – Если что, возвращайся. Мы запремся в гостиной.

Хозяйка дома как раз разжигала очаг. Обычно она использовала старые газетные листы, но сейчас в нашем доме появилось много исписанной бумаги. В ее руке как раз расцветал нежным огненным лепестком белый листочек.

– Клементина, ты не видела адрес Вилсона? – спросила я. – Он лежал на столе.

В некоторой растерянности она посмотрела на горящую бумажку, и меня прошиб пот.

– Туши!

С перепугу она стремительно сунула лист в кувшин с водой. Из широкого горла потек тонкий ручеек жидкого дыма.

– Ой. – Тетушка посмотрела на меня виновато.

Мокрый, спаленный с одного края лист был с превеликой осторожностью разложен на столешнице. Имя и фамилия Вилсона оказались уничтожены безвозвратно и превратились в размытые пятна. Адрес почтовой шкатулки чуток расплылся, но последней цифрой полакомился огонь. От нее не осталось даже хвостика.

– Ты последнюю цифру помнишь? – задумчиво поинтересовалась я, склонившись поближе к листу.

Тетушка задумалась, выдала наобум пару вариантов. Стало ясно, что она понятия не имеет, чем именно заканчивался адрес бывшего секретаря.

– Зачем он тебе понадобился? – наконец не выдержала она.

– Я нашла дешевого законника.

– Он ведь помощник твоего мужа, – не поняла тетка.

– Вилсон был его помощником, – поправила я, – а станет моим представителем. Зря мы его, что ли, бренди поили. Между прочим, лучший выпускник юридической академии за последние десять лет. С золотой медалью! Есть чем гордиться.

– Этот медалист когда-нибудь стряпчим служил?

– Понятия не имею, – вынужденно призналась я. – Уверена, он возьмет энтузиазмом.

Если не пошлет меня куда-нибудь в Эрминские горы прямиком к снежной бабе.

Пришлось перебрать все комбинации, подставляя к адресу последнюю цифру. Самое противное, что Вилсон ответил на первое письмо. На остальные зря потратила силы, время и бумагу. Идея выступить в роли законника привела его в страшное возбуждение, а исправленное самим же Филиппом прошение вызвало восторг. Дескать, как грамотно вы все описали, будущая госпожа Вудсток и почти бывшая леди Торн!

Под конец обсуждения всех деталей несчастная шкатулка не просто подкрякивала с подозрительным присвистом, а вдобавок плевалась дымом. Ей-богу, дорогой муж победил карму, когда отправил энергичного Вилсона в отставку, ведь фонтанирующий энтузиазм бывшего секретаря было сложно преодолеть. Даже почтовый артефакт переносил с трудом и падал в обморок.

На следующий день, хоть Клементина и пыхтела, как забытый на очаге котелок, я вышла из дома. Погода в Энтиле окончательно наладилась. Низкие тучи разошлись, открыв далекое холодное солнце. В его лучах бриллиантовая снежная крошка слепила глаза. Но чем ярче солнце зимой, тем крепче мороз – холод щипал щеки и забирался под перчатки.

По закону подлости по дороге к зданию ратуши, в котором находился и монетный двор, я столкнулась с самой злостной сплетницей Энтила. Завидев меня, госпожа Персенваль рванула через мостовую, едва не угодив под карету. Хотелось проделать такой же маневр, но в обратную сторону. Бегала я по-прежнему не очень, так что пришлось встретиться с главной врагиней Клементины, что называется, нос к носу.

– Тереза! – Она растеклась в масленой улыбке. – Слышала, что ты приехала погостить к родным.

– На пару дней, – уклончиво отозвалась я. – На курорте с дядюшкой случилась большая неприятность.

– Да-а, целая трагедия. Муж остался в столице? – резко спросила она и тут же ответила, даже ничего придумывать не пришлось: – Конечно, он ведь очень занятой человек. И как тебя отпустил?

– Как от сердца оторвал, – проскрипела я и изобразила улыбку прелестной дурочки.

Врагиня вдруг странно моргнула и поперхнулась на вздохе. Видимо, в моем озверелом состоянии прелестная дурочка больше походила на дурного маньяка, готового прикончить любую сплетницу с неосторожными вопросами.