Бедовый месяц

Он с честью доказал, что не зря носит звание человека, известного стальным характером! Очевидно, печеночный пирог традиционно не удался. С ехидством я поглядывала, как муж, сняв первую пробу, отчаянно пытался сделать несъедобное блюдо съедобным. Добавил сквашенных сливок, подсолил, поперчил…

– Зелени? – Я кивнула на нарубленную петрушку.

С самым серьезным видом Филипп насыпал зелени и любезно спросил, не торопясь снять пробу:

– Разделишь со мной коронное блюдо нашей уважаемой тетушки?

– Ни в коем случае! – отказалась я. – Наслаждайтесь, дорогой супруг. Вы сегодня защитили мою честь. Как можно лишить вас удовольствия?

– Удовольствием надо делиться, – заметил он.

– Нет, – коротко отказалась я давиться ненавистным пирогом.

– Кушайте-кушайте, господин Торн, – закудахтала крайне польщенная Клементина. – В столице таким не накормят.

– Вы правы, госпожа Вудсток, – выслужился он. – В столице такого пирога не найти.

– Так бери еще! – Она перегнулась через стол, схватила лопатку и шмякнула в тарелку к Филиппу здоровый кусок. – Приятного аппетита.

С душевной болью муж посмотрел на подросшую порцию. По-моему, пришло время изобразить приступ благородного гастрита, но он с честью принял вызов и начал жевать.

Филипп еще не догадывался, что пытки только начались. Ему предстояла ночевка в комнате Лидии в окружении вышитых салфеток, вязанных крючком наволочек и целой библиотеки любовных романов.

– Понравилось коронное блюдо Клементины? – подколола я, когда мы поднимались на второй этаж и Филипп держался за перила. Похоже, сытная трапеза призывала его чуток отдохнуть на ступеньках, а потом вновь покорять лестницу.

– Никогда не пробовал ничего вкуснее! – с нарочитым воодушевлением ответил Филипп. Видимо, догадывался, что хлебосольная хозяюшка, притаившись в холле, трепетно подслушивает наш разговор.

– Рискуешь получить его на завтрак, – тихонечко пробормотал я.

– Вилсону пирог тоже понравился. Искренне рекомендовал! – еще немного польстил тетушке муж, пытаясь заработать парочку дополнительных очков к карме, а потом добавил сквозь зубы: – А я в сердцах отправил его в отставку.

– Ты выставил секретаря из-за пирога? – не поверила я своим ушам.

– Зря, – признался Филипп в фатальной ошибке. – Но так, паршивец, нахваливал…

– Ел он с большим аппетитом, – согласилась я, вспоминая, как секретарь за обе щеки уплетал коронное блюдо Клементины.

– Значит, не зря.

– Какое ценное блюдо! Ты разозлился, мне достался законник. Он и не понял, за что ты отправил его в отставку.

Мы остановились возле комнаты Лидии, и я толкнула дверь. От движения вспыхнул свет. Повеяло жасминовым благовонием, и пахнуло холодом. В последние дни сюда никто не заглядывал. Теплые жилы в полу по-прежнему дремали, и спальня выстудилась.

– Располагайся, – произнесла я, наблюдая, как Филипп вошел и замер при виде огромного книжного шкафа, занимающего добрую половину пространства. Романы были расставлены на полках в строгой гармонии: по цветам, от темного оттенка до светлого.

– Можешь что-нибудь почитать на ночь, – в шутку предложила я.

– «Невеста не для дракона»? – с высокомерной иронией любителя умных книг, а не этого презренного чтива, процитировал муж. – Почему частица «не» в скобках? Это какой-то каламбур?

– Что ты придираешься? Наверное, автор не определился с названием и оставил на откуп читателю, – прокомментировала я. – Помнится, Лидия очень рекомендовала этот роман.

Одна бровь у Филиппа вдруг знакомо поползла вверх.

– «Ночь любви с драконом»? – прочел он на очередном корешке и покосился на меня: – Мне просто интересно, как это можно провернуть… анатомически?

– Наверное, как в той книжке по домоводству, – с трудом сдерживая смех, вспомнила я о подарке своих соратниц. – Прочтешь, потом расскажешь.

– Или покажу, – с нахальной миной промурлыкал он и действительно вытащил томик с полки. – Когда ты передумаешь со мной разводиться.

– Ты не дракон.

– Да, я твой муж.

– И все время мне этом напоминаешь.

– Рассчитываю, что эта мысль снова начнет тебе импонировать. – Филипп с ухмылкой раскрыл книгу и, кивнув на открытую дверь, намекнул, что мне пора отчаливать: – Спокойной ночи, Тереза.

Признаться, я ждала ночной осады и в глубине души даже предвкушала, когда он возникнет на пороге. Театральным жестом сдерет с себя полотенчико и, осветив темноту слепящей наготой, заявит, что готов поделиться впечатлениями от эротической прозы… Героически наплевав на прошение о разводе, разбитые губы и Клементину за стенкой!

Четверть ночи я чутко вслушивалась в тишину старого дома, мысленно репетировала сварливую отповедь, но Филипп повел себя как порядочный мужчина. Он не появился. Такого развлечения лишил, подлец!

Одного не пойму: если эротику на ночь читал он, почему задорное непотребство приснилось мне? Во всех подробностях! И утром я проснулась резко, откровенно говоря, глубоко оскорбленная этим внезапным пробуждением и уверенная, что на соседней подушке обнаружу мужа. На соседней подушке обнаружилась только наволочка с вышитым Лидией цветочком. Во плоти Филипп Торн не появился.