Бедовый месяц

Словно воришка, вкрадчивым движением протянула палец к этому доказательству, что мы действительно женаты. Громкий колокольный звон почтовый шкатулки, словно тревожный сигнал, заставил вздрогнуть и отдернуть руку.

Пока я выбиралась из кровати, шкатулка звякнула еще разок и выдала длинную трель. Громкую до непотребности. Замолкнуть ее заставила поспешно отщелкнутая крышка. Напоследок с брезгливым бряцаньем из бархатного нутра мне в лицо выскочила записка. Поймав конверт на лету, я воровато оглянулась к Филиппу. Он лежал в позе сексуально спящего мужчины с красивой спиной и не подавал признаков пробуждения.

Записка была от Клементины. Тот факт, что тетушка воспользовалась почтовой шкатулкой, а не заявилась обсудить планы лично, говорил о многом. Возможно, решила не драконить зятя своим цветущим видом. Или чувствовала себя виноватой. Ставлю на первое.

Оказалось, что они втроем отправились на склон. Лидия пожелала кататься, а остальные – с трепетом проследить, что покорительница горных вершин сломает быстрее: ногу, шею или прокатные лыжи. В конце тетушка пожелала нам доброго дня, и я невольно покосилась на часы. Время приближалось к полудню.

– Вчера я оценил этот потрясающий наряд? – вдруг раздался мягкий голос Филиппа, как-то по-особенному растягивающего слова.

Молниеносным движением я прикрыла почти обнаженную грудь руками и осторожно оглянулась. Муж по-прежнему лежал в соблазнительно-ленивой позе, вытянувшись крепким телом. Голова покоилась на сгибе локтя, но Филипп проснулся и теперь разглядывал меня из-под полуопущенных ресниц.

– Вы не помните? – спросила я.

Он приподнялся на локте и тихо уточнил:

– Тереза… должен ли я извиниться за вчерашнее?

Точно ничего не помнит! А вечер-то был неплохим. Конечно, пока Филипп не ушел в глубокие слои подсознания от тетушкиного заборного зелья.

– Нет, – покачала я головой.

– Я был груб?

– Вы были исключительно деликатны! – Я всплеснула руками и тут же скрестила обратно, прикрыв грудь. – Настолько деликатны, что просто заснули.

Филипп тихо кашлянул в кулак и уронил:

– До или после?

– В процессе.

– Хотите сказать, что я заснул во время…

– Мертвецким сном, – согласилась я.

– Проклятие.

Он лег на подушку и прикрыл глаза ладонью. Понимаю, у меня тоже изредка случались дни, когда очень хотелось заснуть обратно и сделать вид, будто первое пробуждение – фальстарт, но второе-то точно начнет замечательное утро.

– Но вы были просто неотразимы! – быстренько уверила я. – Очень энергичны… Пока бодрствовали.

Возникла ошарашенная пауза. Честное слово, лучше бы прикусила язык и притворилась немой. Никогда не предполагала, что мужчины становятся настолько чувствительными, когда не доводят дело до конца.

– Тереза? – пробормотал он.

– Да, Филипп? – осторожно отозвалась я.

– У вас есть порошки от мигрени?

– Ой! У меня есть кое-что получше! – вспомнила я про бутылочку со средством от похмелья, оставленную лекарем, и выскочила из спальни.

Запах еды и выдохшегося вина из гостиной волшебным образом не исчез, как и остатки вчерашнего неудавшегося пиршества. Я сцапала с кофейного столика флакон, оставленный лекарем, и быстренько вернулась к болезному мужу.

– Возьмите. – Приблизилась к кровати.

Он посмотрел на меня очень странно. В смысле, как будто не замечал кружевного непотребного безобразия, не оставлявшего никакого места для разгона фантазии.

– Прекрасное средство от похмелья! – объявила я и с характерным звуком вытащила из широкого горлышка пробку. – Держите!

Филипп недоверчиво покосился на флакон. Интересно, что произошло за те полминуты, пока меня не было в комнате? Отчего он вдруг превратился из сожалеющего мужчины в мужчину, что-то неясно подозревающего?

– Оно отличное! – уверила я.

– Откуда вы знаете? – произнес Филипп.

– Мне всегда помогает.

– Средство от похмелья? – В нем как-то несвоевременно проснулась знакомая ирония.

– В смысле, Ренделу, – выкрутилась я и смело объявила: – Сами посмотрите, что оно абсолютно безопасно.

Не колеблясь ни секунды, я прихлебнула из флакончика. На вкус средство от похмелья оказалось чудовищным: густо-маслянистым и горько-сладким. Как настойка от горловой жабы.

– Видите? – с трудом улыбнулась я, надеясь, что меня не очень сильно перекосило. – Прекрасное и безопасное средство.

– Знаете, глядя на то, с каким удовольствием вы попробовали эту действенную бормотуху, я вдруг понял, что голова стала болеть меньше. Прихлебните еще. Уверен, мне станет совсем хорошо.

– Святые заступники, у меня нет слов! – буркнула я и, наклонившись, попыталась пихнуть флакон ему в руку. – Что вы как малое дитя? Просто возьмите и выпейте! Когда мужчина страдает от похмелья, женщина рядом страдает от его дурного настроения. Пейте, пока ваше похмелье не закончилось печально для нашего утра.

Осознание, что в порыве энтузиазма я практически навалилась на него грудью, заставило нас замереть. Неожиданно ладонь Филиппа легла мне на поясницу, властно надавила, не позволяя вывернуться.

– Что случилось вчера, моя дорогая супруга?

– Ничего не случилось, – пискнула я. – Вы просто перебрали с игристым вином. Дело житейское.

– Серьезно?