Бедовый месяц

Из комнаты я выбралась несколько обалделая. Последний раз, когда Вирену бросил ухажер, мне пришло в голову ляпнуть, дескать, недостойное парнокопытное само себя устранило. Не придется его отгонять толстым учебником по этикету. Она неделю со мной не разговаривала и пересаживалась за другой стол. До сих пор не пойму, чего она обиделась на правду. Вон даже нежные аристократки не обижаются!

– Леди Торн в комплекте ее величества «Сумрачный пик», – объявил распорядитель.

Он перечислял количество камней и их размер, а я шагала между столами, чувствуя себя так, словно снова попала на брачный обряд. Только теперь лицо не прикрывала густая фата, и мне жуть как недоставало этого покрова невесты.

Старательно скрывая волнение, я встала перед публикой, опустила руки и осознала, что нахожусь в перекрестье взглядов. Разных взглядов: заинтересованных, презрительных, ревнивых и просто любопытствующих.

На идиотскую секунду показалось, будто Филипп давно покинул зал, но он нашелся на прежнем месте. Смотрел пристально и тяжело, словно медленно снимал с меня дорогущее платье цвета «пыльная роза», как вчера ласкающим движением стягивал с плеч халат.

– Стартовая цена… – Распорядитель назвал нелепую сумму, от какой у любого нормального человека зашевелились бы на голове волосы. – Господа?

– Десять тысяч, – резко удвоил стоимость господин, сидящий рядом с Филиппом.

Зал взорвался, точно ждал отмашки. Мужчины с таким азартом увеличивали стоимость побрякушек, словно комплект демонстрировала не новоявленная леди Торн, а ее величество во плоти.

Когда сумма подобралась к двум десяткам, Филипп отсалютовал мне бокалом. Дескать, леди Торн, да вы умеете украсить собой бриллианты. Смотрите, какая нешуточная возня. Сама от себя не ожидая, я не сумела сдержать ухмылку. Очень старалась, но уголок рта все-таки дернулся.

Полагаю, мы попрали абсолютно все правила поведения в высшем обществе, где супруги смотрели в разные стороны, а за стол садились вместе лишь по велению гостевых карточек.

– Кто больше, господа? – взвизгнул распорядитель.

Я стояла к нему спиной, демонстрируя тот самый смелый вырез на платье, но живо представляла, как кончики остреньких усиков от восторга не просто топорщились, а теперь закрутились жгутами.

– Двести, – с естественной небрежностью уронил Филипп.

Кто-то в зале подавился. Удивительно, как я не подавилась на вздохе и не уронила со звоном челюсть.

– Продано! – с восторгом, явно достойным лучшего случая, объявил распорядитель.

При моем появлении участницы аукциона начали проворно покидать комнату для примерок.

– Поздравляю, леди Торн, – пискнула девушка, десять минут назад лившая слезы из-за отца.

Понятия не имею, как можно поздравлять с тем, что счет Торнов обеднел на много тысяч крон. По-моему, нам всей семьей тоже следовало всплакнуть.

– Благодарю, – ответила больше по привычке, нежели из желания выглядеть вежливой.

Гримерка практически опустела, осталось несколько мастеров. Запертые шкатулки с украшениями по-прежнему стояли на зеркальных столиках. Магическое заклятие, призванное уберечь дорогие побрякушки от воров, делало эти шкатулки совершенно неподъемными. Они давались в руки лишь главному ювелиру.

Снимать королевские бриллианты мне помогала его помощница, девушка в неприметном платье с удивительной брошью. Мы как раз успели разобраться с тиарой и вернуть ее в бархатное ложе, когда дверь отворилась. В комнату вошел Филипп.

– Добрый вечер, – произнес он мягким голосом, и мастера вдруг засуетились с удвоенным усердием, хотя делать в опустелой комнате было нечего. Разве что отдохнуть от ранимых аристократических девиц на выданье.

У помощницы затряслись руки. Справиться с мелкими застежками на серьгах ей никак не удавалось, по крайней мере, не оставив меня без уха. Уши мне, признаться, были дороги. Второй комплект точно нигде не достанешь.

– Давайте я сама сниму, – предложила я.

– Простите, леди Торн. – Она послушно отступила.

Словно не замечая, какой переполох устроил своим появлением в тихом курятнике, Филипп ленивой походкой пересек комнату и остановился за моей спиной. В зеркале появилось отражение его высокой фигуры, упакованной в дорогой смокинг. Сунув руки в карманы, он внимательно наблюдал, как я снимаю серьги, словно ничего интереснее в своей жизни не видел.

Когда весь комплект оказался в шкатулке, помощница протянула Филиппу резной ключ:

– Господин маг, запереть нужно вам, иначе потом не сможете открыть.

– Украшения принадлежат моей супруге. – Он едва заметно кивнул. – Ей потом открывать.

Ключ, как победное знамя, торжественно перекочевал ко мне. Прикрыв крышку, я заперла шкатулку и вернула его девушке.

– Отдам Эмилю, – объявила она и ринулась на выход, словно ее подгоняли проклятиями.

– Господа, – заставив всех повернуться в нашу сторону, позвал Филипп, – оставьте нас.

Приказ был выполнен беспрекословно. Дверь тихо закрылась, и мы остались вдвоем, окруженные тишиной и неожиданно растущим напряжением.

– Полагаете, королевские бриллианты – хорошее вложение денег? – тихо спросила у мужа.

– Это ваш свадебный подарок.