Бедовый месяц

Скользящим движением кончиками пальцев он легко очертил на моей обнаженной спине позвоночник и присел на край зеркального столика. Невидимая линия, проведенная от лопаток до шеи, полыхала.

– Вы подарили мне кольцо.

Я смотрела на него, не отводя глаз. Удивительным образом муж умел завладевать взглядом, вниманием, мыслями и, совершенно точно, всеми чувствами.

– Кольцо оставила моя мать новой леди Торн, – напомнил он. – А это мой свадебный подарок тебе, Тереза.

Щеки мгновенно вспыхнули. Не иначе как в помутнении рассудка, я проговорила:

– То есть неуместно говорить, что если мы разоримся, то я их продам и выкуплю вас из долговой тюрьмы?

Муж посмотрел на меня с нескрываемым изумлением:

– Откуда?

– Из долговой тюрьмы, – повторила я, искренне недоумевая, что за чудовищная ересь вылетает изо рта в столь ошеломительный момент. – Полагаю, там еще и на корм леймару останется. Питомцев ведь надо кормить.

– И тебя тоже, – заметил Филипп.

– Да, меня тоже придется кормить, даже если вы разоритесь.

И он расхохотался, словно услыхал не глупость, а презабавную шутку. Не пытаясь сдержать этот рвущийся наружу искренний смех, он прикрыл лицо ладонями. Плечи вздрагивали. Я не догадывалась, что мой муж умеет смеяться.

– Бог мой, Тереза, – выдохнул он и потер переносицу, видимо, стараясь сдержать очередной приступ хохота.

– А?

– Я шалею, когда ты говоришь колкости.

– Но я-то несу чушь, – сконфуженно заспорила с ним. – От чуши вы тоже шалеете?

С улыбкой он мягко взял меня за подбородок.

– Только когда чушь говоришь ты.

Не давая отвести взгляд, Филипп начал медленно опускать голову. В светлых глазах все еще плескался смех, словно он дразнил меня и не собирался целовать. Сейчас возьмет и чмокнет в лоб. Или в нос! Как котенка. Но в ожидании этого запоздалого поцелуя я затаила дыхание и прикрыла глаза. Прикосновение теплых губ к моим приоткрытым губам словно отдалось во всем теле магическим разрядом. Я подалась вперед, чуток приподнялась на стуле…

Внезапно кто-то толкнул дверь. Тишину нарушил гвалт банкетного зала. Резко прервав поцелуй, я отвернулась к стене и судорожно втянула воздух через нос.

– Простите ради всех святых заступников! – в голосе помощницы ювелира прозвенела неприкрытая паника.

Филиппу ничего не оставалось, как нехотя выпустить мой подбородок, и выпрямиться. Со столика он правда не встал, зато выразительно скрестил руки на груди. Страшно представить, каким взглядом окатил не званную в наш маленький семейный интим гостью. Девушка, видимо, прониклась до глубины души и начала запинаться:

– Господин ювелир… просил передать, что это… через неделю украшения перешлют в ваш дом.

– Благодарю, – с ледяной интонацией произнес Филипп и обратился ко мне, заметно смягчив тон: – Леди Торн, вы готовы идти?

– Да. – Я тихо кашлянула, пытаясь избавиться от комка в горле. – Полагаю, нам пора вернуться в зал.

Банкет шел полным ходом. Люди шумели и веселились. Казалось, будто из шикарного зала с дорогими занавесками мы перенеслись в дешевую питейную Энтила вообще без занавесок на окнах. Обычно к ночи городские гуляки так расходились, что их вопли были слышны по всей рыночной площади. Аристократы от них ушли недалеко.

– Когда мы сможем сбежать? – на ходу спросила я у Филиппа.

– Ты хочешь подняться в номер? – переспросил он, как будто чуток недоверчиво.

– Да… – неожиданно призналась я не только ему, но и самой себе. – Мы сможем незаметно улизнуть?

– Конечно.

Он увлек меня в коридор для прислуги, откуда подавальщики выносили угощения. Уверена, абсолютно все за ближайшими столами заметили наш «тайный» побег.

– Никто не осудит, что мы не вернулись за стол? – заволновалась я.

– Уверяю, нас уже все осуждают, – с иронией ответил он. – И обсуждают.

– Вас это совсем не беспокоит?

– Не понимаю, почему это беспокоит тебя. – Он бросил на меня насмешливый взгляд.

– Поползут сплетни.

– Они и так поползут, – уверил Филипп.

Какая чудесная новость! Можно я переварю ее завтра?

Самое удивительное, что именно мы без спроса вломились в служебные помещения, но мужчина с подносом фруктов поспешно прижался к стене и даже вежливо попрощался:

– Доброй ночи.

– И вам, – проходя мимо, пробубнила я.

В гостевом доме Филипп ориентировался прекрасно, словно много раз до этого позднего вечера, потратив целое состояние на королевские драгоценности, тихонечко сбегал из банкетного зала.

Незаметно мы взялись за руки. Голова кружилась. От удивительного ощущения его теплых пальцев, сжимающих мою влажную от волнения ладонь, от запаха его одеколона. От того, к чему мы стремились, преодолевая широкие лестницы и коридоры с горными пейзажами на стенах…

– Сумочка осталась в банкетном зале, – задумчиво вымолвила я, когда мы остановились перед запертой дверью в номер.

– Завтра утром ее вернут, – уверил Филипп.

– Да, но в сумочке ключ… Вы сможете открыть дверь заклятием? – с почти неприличной надеждой уточнила я.

– У меня все еще нет магической искры.

– Все еще? – охнула я. – Значит, придется спускаться в холл.