Бедовый месяц

Вид у Филиппа был расслабленный, видимо, успокоился, пока я наводила ужас на служащих гостевого дома. От смокинга он избавился, встречал нас в рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами и с закатанными рукавами. На крепком запястье поблескивал обручальный браслет, как ни странно, очень выгодно смотревшийся на его руке.

– Господин Торн, позвольте представиться! – выступил вперед кастелян, заглядывая в глаза моего мужа с таким раболепием, что даже неловко сделалось. – Самый главный из всех кастелянов замка «Сиал».

– И имя у вас есть? – не поведя даже бровью, уточнил Филипп, словно действительно собирался называть слугу по имени, а возможно, даже по фамилии.

– Вы правы, имя есть, и даже фамилия, – со всей возможной угодливостью согласился слуга. – И вместе с ними я принес вам благую весть!

– Господин, вы принесли корзинку с домашним питомцем, – слегка обалдев от вступления, напомнила я. Вдруг от близости высшего мага у мужика слегка помутился рассудок?

– Да, но благую – даже блаженную! – весть тоже принес, – парировал кастелян, начиная напоминать религиозного фанатика в острой экзальтации. – Клетку доставят в ваши апартаменты завтра!

– Кхм, – глубокомысленно откашлялся Филипп.

– А сегодня мы сделали дырки в корзине! Держите…

С торжественно-важным видом кастелян протянул Торну притихшую корзинку с двумя кругленькими дырочками. Честное слово, у меня перехватило дыхание, а в голове вдруг появилась унылая картина, как мы с леймаром отправляемся на постой к тетушке Клементине.

Представляю, в какой восторг она придет. Спляшет с барабанами, а потом по шаманским заветам прорвет их о мою голову, чтобы изгнать глупые мысли и привычку таскать в дом четвероногих приблудышей. Зверенышу, наверное, тоже чуток достанется.

– Благодарю, – бросив на меня выразительный взгляд, ответил муж и действительно забрал корзинку. – Доброй ночи.

– И вам, – с жаром закивал кастелян и сложил руки почти в молитвенном жесте. – Вы должны знать, что мы во всем помогли вашей супруге, но белка и птичья клетка оказались несовместимы. Мне жаль.

– Мне тоже. – Филипп полез в карман и вытащил оттуда сложенные пополам ассигнации.

У кастеляна едва не начался новый приступ экзальтации, но муж протянул мне корзинку со словами, дескать, подержите, леди Торн, и снова сунул руку в карман. На свет божий были извлечены две золотые кроны. Я начинала подозревать, что этот карман у него, как сообщающийся сосуд, связан с лежащим где-то в номере портмоне или даже с сундуком денег в монетном дворе.

– Вы слишком щедры, господин Торн, – вздохнул кастелян как будто разочарованно, что ни одной бумажной купюры не перекочевало из кармана высшего мага в его.

– Не стесняйтесь, – намекнул Филипп, что пора взять деньги и отбыть обратно в холл.

– Помогать вашей супруге огромная честь для всех служащих замка, но раз вы настаиваете… – Он забрал кроны и крепко сжал их в кулаке. – Добрых снов.

Слуга припустил по коридору с такой прытью, словно боялся, что за ним погонятся и отберут золотые монеты.

– Леди Торн, собираетесь ночевать в коридоре? – уточнил Филипп.

– Не хотелось бы.

Подвинувшись в дверях, кивком он зазвал меня в номер. Я протиснулась бочком и огляделась, не веря собственным глазам. Ничто в сияющей чистотой комнате не намекало на погром. Разбитая статуя исчезла, и угол сиротливо пустовал. Дубовый паркет блестел. На ковре не осталось ни одного пятнышка.

На обеденном столе стояла плоская шкатулка, в каких обычно хранили письма. Видимо, туда отправилась подпорченная корреспонденция, но вряд ли в письмах было что-то важное. Серьезные бумаги на кофейных столиках не оставляют.

– Вы убирались? – растерянно спросила я, хотя даже во хмелю не представляла, как мой муж будет размахивать тряпкой, собирая с пола кофейные лужи. И ладно лужи, но куда он дел статую девы-попрошайки? Из окна третьего этажа разве что сбросил.

– Горничные только что ушли.

– Они быстро справились, – пробормотала я.

– К нам прислали отряд горничных, – усмехнулся он.

Возникла странная пауза. Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– Филипп!

– Тереза… – в унисон вымолвил он, заставив меня сконфуженно примолкнуть, и кивнул: – Говори.

Воздух уже вышел из легких, так что, нервно облизнув губы, я еще раз поглубже вздохнула и почти скороговоркой выдала:

– Клятвенно заверяю вас: как только мы вернемся в столицу, леймар немедленно отправится в королевский питомник, но пока ему придется побыть с нами!

– Я заметил. – В его голосе энтузиазма не было, что ни капли не удивляло.

– А что вы хотели сказать?

– Извини меня. Я был резок, – в своей обычной манере, очень коротко и серьезно проговорил он. – Не следовало выходить из себя из-за мелочи.

Вот уж удивил!

– Ну… справедливо говоря, разгромленные комнаты – не мелочь, – протянула я, всеми силами стараясь продемонстрировать, что готова сотрудничать и вообще быть исключительно кроткой, как и положено послушной жене.

– В любом случае это не стоило скандала.

Вновь воцарилось неловкое молчание. Извинения были принесены, и обсуждать дальше проделки диковатого звереныша было чревато очередной ссорой.