Бедовый месяц

– Что плохого в полосатых чулках? – с искренним интересом уточнил Филипп. Наверняка вспомнил шерстяные чулки, которые я распихала по карманам платья в первую брачную ночь.

– Они ведь нелепые, – подсказала Марта.

– Неужели? – Он улыбнулся. – Сам не ношу, но Терезе нравятся.

Пришлось выразительно кашлянуть, дескать, уважаемый супруг, ваша очаровательность тоже должна знать берега.

– Филипп, так вы поддерживаете ее начинания? – оживилась Кира. – Сколько знаю Терезу, она всегда была идейной! Даже в академию судебного заступничества хотела поступить. Представляете, как мы удивились, когда узнали, что она предпочла замужество.

Что ж эта академия ей покоя-то не дает?

Муж бросил на меня быстрый взгляд, но ответить не успел. Арнольд болезненно сморщился и буркнул:

– В этих ваших академиях, дамы и леди, забивают головы разными глупостями! Поверьте, главная миссия нормальной женщины – заботиться о муже и обеспечивать ему комфорт. Мужчина для чего женится? Чтобы после тяжелого дня на службе его кто-то встретил у двери и подал тапочки. Так ведь, дружище Филипп?

Удивительно, как у «дружища» не задергался глаз от панибратского обращения, но бровь-то вверх поползла. Еще уголок рта. Взгляд слегка похолодел. В общем, Филипп на секунду вернул свое обычное состояние, доказав, что горные духи не подменяли его ледяным двойником и все сказки – выдумки для детишек.

– Может, вам, Арнольд, завести собаку? – с полуулыбкой спросил он. – Тереза как раз пристраивает зверюшек в добрые руки. Она вам непременно что-нибудь посоветует.

– А как же наследники? – не услышав насмешки, спросил тот, словно вполне серьезно рассматривал плюсы сообразительного домашнего питомца перед супругой. – Мужчина обязан оставить после себя потомство.

– Да, детей в таком случае не получится, – с невозмутимым видом согласился Филипп.

– Мы, наверное, уже поедем, пока дороги не завалило снегом, – принялась прощаться я.

По-моему, нет предлога лучше, чтобы сбежать от неприятной компании, чем дурная погода. Благословите, святые заступники, бога снега!

– Леди, заказывайте чай и сладости, – поднявшись, предложил Филипп. – Все уже оплачено, так что ни в чем себе не отказывайте.

У Арнольда прямо в розетку с джемом с вилки соскользнул кусочек бисквита.

Прощались скомканно и быстро, словно сильно опаздывали на драконий дилижанс. Поспешнее, чем позволяли приличия. Нам пообещали прислать приглашения на свадьбу и вообще нанести визит. Как можно скорее. Я почти подавилась на вдохе, но Вирена выскочила из-за стола и обняла меня, хотя даже перед отъездом из общежития просто махнула рукой, дескать, прощайте, бывшие соседки, век вас не видеть. Век неожиданно длился всего полгода.

Под звон колокольчика мы с Филиппом вышли из чайной. На улице снежило: в воздухе мягко парили крупные белые хлопья. Казалось, будто в приглушенном фонарном свете парят невесомые перья с крыльев зимней птицы, если верить сказкам, пролетающей над королевством в ночь смены годов.

– Твоя соседка на нас смотрит, – проговорил Филипп.

Невольно я обернулась и заметила в окне Вирену. Вообще-то, она пряталась за занавеской, но как-то заметно, не по-шпионски. Пойманная на слежке, она энергично помахала рукой, пришлось помахать в ответ. Клянусь, столько наигранного дружелюбия мы не проявляли даже во время соседства в общежитии.

– Могу представить, с какой охотой они сейчас перемоют нам косточки, – хмыкнула я. – Мы еще от двери не отошли, а у меня под капюшоном уже уши горят.

– Думаешь поддерживать с ними связь? – полюбопытствовал он.

– О нет! Не после этой репетиции вечера встречи выпускниц. Между бисквитом и твоим триумфальным появлением я вдруг вспомнила, почему в сентябре отказалась от официального приглашения навестить пансион.

– Триумфальное появление? – хмыкнул Филипп.

– Ты просто стоял далеко и не видел их лиц!

– Я видел.

– Дорогой супруг, твоей скромности сейчас устыдится снег и начнет таять, – принялась подтрунивать я. – Нам всем грозит наводнение! Даже я чувствую себя неловко, что неожиданно похвасталась мужем.

– Мужьями хвастают? – хмыкнул он.

Я расплылась в улыбке, но вдруг вспомнила острое волнение, которое сама испытала при появлении Филиппа в чайной. Он был демонски хорош! И сердце проделывало немыслимые, вредные для здоровья фокусы. Да и сейчас внутри как будто пело.

– Сегодня я выяснила, что выйти за тебя замуж – это фактически личное достижение. Но ты был обаятельным! На мой вкус, конечно, даже чересчур. Ты… – Вдруг обнаружив, что иду и разговариваю сама с собой, как чокнутая, я обернулась: – Ты почему остановился?

Филипп, так и не застегнувший пальто, стоял в круге фонарного света. В тусклых лучах медленно опускался снег, а маг в шестом поколении, не используя ни единого заклятия, позволял белым невесомым хлопьям оседать на одежде и волосах.

Дыхание на мгновение остановилось, голова пошла кругом. А он просто прятал руки в карманах брюк, наплевав, что наверняка промокнет, и улыбался. В этой улыбке не было налета великосветской надменности или колючей иронии. Ничего наносного…