Беги, Алиса!

Я объяснила. Адвокату не надо было повторять дважды. Мимо меня торопливо прошли два охранника, устремившись в глубь коридора. Я не сводила взгляда с дверей. Толпа зевак сгрудилась рядом, пассажиров не пропускали, вероятно полагая, что в самолет прорвалась террористка. Взволнованные люди выдвигали разные предположения, что могло произойти. Посадка на стамбульский рейс затягивалась, зато пассажирам, готовящимся улететь в Москву, предложили пройти к соседней зоне выхода. Я проигнорировала приглашение, не сводя глаз с дверей, злясь, что не заметила Чайлай раньше. Служащая, ожидая, что пассажирам позволят пройти на борт, нервно теребила юбку и все оглядывалась в сторону темнеющего зева коридора, ведущего в кишку, прицепленную к чреву самолета. Московские пассажиры нестройным гуськом споро проходили в самолет, а я все стояла и ждала вместе с пассажирами стамбульского рейса, пока из коридора не показались три человека: два сотрудника охраны и невысокая девушка со скованными за спиной руками. Чайлай вывели наружу. Один их охранников нес ее сумку на вытянутой руке, будто багаж был заразным. Я стояла так, чтобы Чайлай могла меня увидеть, но недостаточно близко, чтобы та могла дотянуться.

Найдя меня взглядом, Чайлай зло плюнула, попав в ни в чем не повинного пассажира, и истерически разрыдалась.

Часть 3. Красное

Самолет, здоровая летающая кобыла, тяжело ухнул на взлетную полосу, заставив меня вздрогнуть. Где-то читала, что жесткое сцепление с землей гораздо безопаснее, но от этого оно не становилось приятнее. Пассажиры привычно зааплодировали, радуясь, что долетели без проблем. Я, отвыкшая от этой традиции, несколько раз беззвучно хлопнула в ладоши. Сидящая рядом Клара Карловна повернулась ко мне и радостно улыбнулась:

– Долетели, Алисочка?

Встреча с Пабло и задержание Чайлай совершенно выбили меня из колеи. В самолет я вошла на подкашивающихся ногах. Рейс задержали на двадцать минут без объяснения причин. Я не выключала телефон, и буквально за минуту до того, как заревели турбины, мне дозвонился адвокат. Связи Эрнесто Балдо в полиции были мной недооценены. Чайлай еще не успели вывести из аэропорта, как Балдо уже сообщили, что сигнал подтвердился и подозреваемая в убийстве задержана.

– Как же она прошла внутрь? – тихо спросила я, оглядываясь на пассажиров.

– У нее был паспорт на другое имя, причем подлинный. Вероятно, она его украла. Когда человек хочет выжить, у него открываются скрытые ресурсы. Сообразительность этой девицы вызывает восхищение. Я запросил данные о ней, но ничего особенного не нашел. Чайлай не была связана с преступным миром, за ней вообще никто не стоял, кроме вашей подруги. Она – обычная приживалка. И невероятно везучая. Не попадись она вам на глаза, ее бы уже не было в стране.

– Сомнительное везение, – буркнула я. Балдо согласился, пожелал мне счастливого пути и отключился. Я убрала телефон и откинулась на спинку кресла. Соседка, явно подслушивавшая разговор, аккуратно прикоснулась к моему локтю и указала взглядом на пустой бокал. Я слабо улыбнулась.

В бизнес-классе, куда я купила билет, я познакомилась с бодрой дамой, назвать которую старушкой язык не поворачивался. Элегантная седовласая особа проковыляла по салону, опираясь на изящную трость, уселась в соседнее кресло и вежливо поздоровалась. Я ответила. После взлета, когда на табло погасли огни «пристегнуть ремни», я вызвала стюардессу и попросила принести коньяка. Выпив его залпом, я попросила еще. Старушка наблюдала за мной с ироничной улыбкой.

– Боитесь летать, дорогая?

– Вроде того, – призналась я, хотя не испытывала ни малейшего страха. Не будешь же каждому объяснять, что я уже много лет боялась совершенно других вещей, по сравнению с которыми страх полета был сущей ерундой.

– Так давайте заправимся, – заговорщически предложила старуха и, подмигнув, вынула из крохотной сумочки плоскую бутылку с виски. – Я, признаться, терпеть не могу все эти перелеты и каждый раз трясусь, как гимназистка на приеме у гинеколога, хотя налетала за последние десять лет прилично.

Я подвинула старухе свой бокал, мы задорно чокнулись и выпили, закусив припасенными орешками. Мою спутницу звали Кларой Карловной Берг, и я невольно вздрогнула, вспомнив Агату, первую тещу моего мужа, старую несгибаемую бунтарку, к которой испытывала невероятную слабость. Может, потому случайная попутчица как-то сразу пришлась мне по сердцу. У Агаты было то же отчество и та же фамилия, доставшаяся от покойного мужа, но я все-таки спросила, не было ли у Клары сестры, на что та ответила отрицательно.