Беги, Алиса!

Он неохотно стянул с себя брюки, и я мысленно ахнула, понимая, что он сильно преуменьшил свое состояние. Ноги выглядели так, будто попали в зернодробилку, на них, худых и безжизненных, не было живого места, кожа, поросшая волосами, была покрыта узловатыми шрамами и шишками. Я была в ужасе от того, какую боль терпел этот отважный мужчина и насколько безжалостными были люди, истязавшие его. Затем я вспомнила, что одним из них был Змей, и мстительно порадовалась, что больше он ничего не может сделать ни одному человеку. Медленно, боясь прикоснуться, я провела кончиками пальцев по ногам Сергея. Он чуть заметно дернулся.

– Больно? – испугалась я.

– Нет, – рассмеялся он. – Щекотно. Я с детства щекотки боялся. Особенно если пятки щекотали.

Я обрадовалась: значит, потеря чувствительности не настолько глобальна. В Швейцарии есть отличные клиники, там за хорошие деньги на ноги поставят даже мертвого, а деньги у меня есть. Я была готова потратить все, что лежало на моих счетах. Повернувшись к Сергею лицом, я провела обеими руками по его ногам, от коленей к бедрам, медленно, внимательно наблюдая за его реакцией.

– А так? – вкрадчиво спросила я.

Он на миг закрыл глаза, а потом простонал сквозь зубы:

– Что ты делаешь? Ты же не можешь…

– Заткнись и не мешай, – прервала я и уронила его на спину.

Стягивая с него трусы, я быстро выскользнула из платья, швырнула его куда-то за спину, запуталась в лифчике, двумя пальцами стащила трусики и легла сверху, прижавшись к его горячей коже. И в этот момент мы молча вцепились друг в друга, под этим низким деревянным потолком с одинокой лампочкой, не заботясь, что с улицы могут заглянуть и все увидеть, жадно пробегая и ощупывая друг друга сухими губами в шорохах и звуках раннего утра, поначалу боясь застонать или вскрикнуть, пока это не стало слишком глупым. В ушах гулко билась кровь, совпадая с ритмом, в котором пылали два наших разгоряченных тела. Я сухо вскрикнула, когда он вкрадчивыми толчками вошел в меня, и крикнула громче, когда он ударил в меня всем телом, застонав вместе со мной от боли и блаженства, и дальше, став хозяином положения, он просто вел меня за собой, заставляя застарелых призраков корчиться и умирать во вспышках яркого экстаза. И больше не было сомнений в том, что нужно было делать нам двоим. В последних вспышках страсти в голове билось оглушительное чувство счастья и невероятной свободы.

Это потом мы перебрались с пола на диван, валялись голые под кусачим одеялом, слишком усталые, почти в полудреме. Под одеялом руки Сергея шарили по моему телу, боясь выпустить меня даже на миг, а я не возражала, поскольку двигаться было просто невозможно.

– Почему ты поселился здесь? – лениво спросила я.

Сергей вздохнул и на миг напрягся.

– Мне некуда было идти, – пояснил он. – Квартиру у меня отобрали, а жить где-то нужно. Ну, Захаров в качестве доброй воли и выделил домик неподалеку. А что? Тут вполне нормально. В частном секторе с коляской проще, не надо по этажам мотаться, если, конечно, не половодье и не снег. А что?

– Я раньше тут жила. Давно, в раннем детстве, еще до того, как мы в квартиру переехали. В соседнем доме, – пояснила я и замолчала, почувствовав, как в голове сквозь радужную эйфорию тренькнуло что-то вроде сигнала тревоги. Помолчав, я прокрутила назад наш диалог и спросила:

– Не поняла. Захаров дал тебе домик… неподалеку? Неподалеку от чего?

Вот теперь напрягся Сергей. Он рывком поднялся и сел, уставившись на меня дикими глазами.

– Как ты меня нашла? – резко спросил он.

– Обратилась в детективное агентство. А что? – испугалась я.

Он опустил на пол непослушные ноги, потянулся за костылями. Его лицо было перекошено от страха.

– Срочно уезжай! – рявкнул он.

Я вскочила, не понимая, что происходит, подхватила платье и застыла, повернувшись к нему, оглушенная подозрением.

– Что за фигня происходит? – прошептала я непослушными губами.

Кошмар наваливался снова.

– Ты что, не поняла? – воскликнул Сергей. – Я же тебе говорил, что они приходили всего несколько дней назад с жестом доброй воли. Знаешь зачем? Они меня в этот дом перевезли, потому что тот, где я раньше жил, шел под снос. Это же ловушка, а я – приманка. Беги сейчас же, Алиса!

* * *

Мне следовало уйти сразу и не вести себя, как героиня идиотских фильмов, которая в самый ответственный момент начинает выяснять отношения, закатывает истерику и требует объяснений, что происходит в этой поганой жизни. Но слова Сергея меня просто оглушили, и я пару минут просидела, тупо уставившись перед собой, а потом начала бегать по комнате, хватая свои вещи, бросая их и пытаясь собрать вещи Сергея, который тщетно пытался меня остановить. И когда я выбежала в сени за инвалидной коляской, то почти врезалась в троих мужчин, ввалившихся в двери – мы их даже запереть не удосужились. Двоих, молодых и крепких, я видела впервые. Третий был последним, с кем я разговаривала перед бегством из города.