Беглая княжна Мышецкая

Михаил вздрогнул от неожиданной догадки: не оговорился старик, назвав песенного батюшку казацким словом «батько». И эта песня не обрядовая, а поминальная по казненному атаману! Чтобы выяснить все до конца, негромко спросил старца:

– Из каких мест идете, гусляры? Издалека ли?

– Бредем мы из Арзамаса, добрый барин, а место нашего проживания превратилось в преддверие ада, прости меня Господь.

– Отчего же, дедушка? – спросила княжна Лукерья, которая тоже догадалась об истинном содержании песни. – Что у вас случилось, коль покинули родной край?

– Виселицы, кругом виселицы, колья, а на кольях живые мужики и по три дня стонут… На иных виселицах плотненько друг к дружке висят по сорока и более человек… Иные перед смертью охватили друг друга, да так и закоченели на морозе, качаются вместе, словно с горя плачут…

– Не может быть! – ужаснулась княгиня и стиснула руки на груди. – Кто же это у вас так «разгулялся»?

– Воевода Долгорукий… Пьяный подьячий в кабаке слезы лил, плакал, что за три месяца зимы в Арзамасе казнено более одиннадцати тысяч мужиков…[39] Не сдюжил я такое видеть по селам, иду теперь на Дон, казакам песни петь, – и старик еще раз поклонился.

– Благодарствуем за песню, до души достала она нас, – сказал Михаил и распорядился одеть гусляров в новые кафтаны, накормить сытно и дать денег на дорогу. Войдя в горницу вдвоем с Лушей, оборотил сильно исхудавшее от пережитого лицо к иконостасу и прошептал, словно обращаясь не к княгине, а к лику Иисуса Христа: – Утишили бояре мужицкую Русь великой кровью. Надолго ли? – и троекратно перекрестился.

2

Память о наших далеких предках жива до тех пор, пока о них народ слагает песни, пишутся книги, а архивы, потомкам в назидание, бережно хранят документы времен, когда Россия сотрясалась жестокими гражданскими войнами…

Грамота из Новгородского приказа двинскому воеводе Ф. Нарышкину от 4 декабря 1674 года с сообщением о ссылке в Холмогоры царицынцев, самарцев и саратовцев:

«От царя и великого князя Алексея Михайловича на Двину думному нашему дворянину и воеводе Федору Полуехтовичу Нарышкину… По нашему великого государя указу из Стрелецкого приказу посланы за вины царицынцев, саратовцев, самарцов разных чинов людей, Юрку Артемьева с товарищи 41 человек з женами, з детьми и холостые на вечное житье в стрельцах… Имена ссыльным, которым велено быть на Холмогорах в стрельцах.

Самарцы:

1. Пушкарь Ивашка Чуносов, жена у него Паранька, дети Алешка, Борнска, дочери Федорка, Танька.

2. Стрельцы: Гришка Суханов, жена у него Стефанидка, дети сын Ивашка, дочери Анютка, Ванька да Орька; Еремка Потапов, жена у него Аленка да дети Андрюшка, да Филька, да Еремка.

3. Посадский человек Ивашка Мухин, жена у него Дунька, дети Федька, Ивашка, Васька малы, дочь Оринка, да купленные две женки Наташка да Оринка.

4. Самарского уезду деревни Выползово крестьянин Микитка Иванов сын Казаринов, жена у него Дунька, дочь Оринка.

5. Повешенного вора Микишкина жена Кузнецова Паранька, у ней дети сын Стенька, дочери Малашка, Мартемьянка.

6. Несысканных воров жены: Игнашкина жена Говорухина Грунька, у ней дочь Наташка; Ромашкина жена Волкопятова Паранька; Ивашкова жена Пастухова Агафья, у ней дети Мишка да Алешка…»

Память из Стрелецкого приказа в приказ Устюжской четверти от 3 декабря 1674 года о ссылке участников восстания в г. Устюг:

«и быть им в стрельцах…

Самарцы:

1. Повешенного вора Ивашкина жена Балаки Лушка, у ней сын Андрюшка.

2. Несысканных воров жены: Янкина жена Зыкина Марфутка, у ней сын Микитка; Ивашкова жена Беляя Манька, у ней дочери Настюшка, Танька, Марфутка да сноха Окулька; Мелешкина жена Пирова Оксютка, у ней дочь Ненилка.

А как те люди на Устюг Великий привезены будут, и тех людей указал великий государь воеводам отдать в стрелецкие слободы и приказать стрелецким головам, чтоб они и в слободах пятидесятники и десятники над ними смотрели, чтоб от тех людей никакого воровства не было и никуда б не разошлись и не разбежались…»

26 ноября 1674 года. «Великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович указали царицынцовы да самарца детей боярских, которых послали к Москве за вины… сослать… самарца Ваську Пастухова сослать в Пустоозерский острог и написать ево в стрелецкую службу…»

«…Митька Семенов, прозвище Самара, сказался… под Синбирск де с Стенькой Разиным он, Митька, не ходил, а ходил де он под Синбирск с Федькою Шелудяком. И под Синбирском он, Митька, ранен ис пушки, вырвало щоку правую. А в есаулы де выбран он, Митька, в то время, как прослышали приход боярина и воеводы Ивана Богдановича Милославского под Астрахань. А под городок де он, Митька, под Соляной не ходил, был в Астрахани».

Пометка: «Послать его с женою к Москве».

Отметка: «Расспрос ему писан ниже, и он, Митька, повешен».