Беглецы

– Это… это были технократы, повелитель, – сбитый с толку, Шакрон не сразу опомнился, но придумывать верную ложь было уже поздно. – Я доставил им партию рабов, которыми они остались недовольны. Их капитан приказал сжечь мой корабль с экипажем, а меня забрать к себе, не знаю уж, зачем. Однако вмешательство кораблей капитана Уруло помогло мне спастись.

– Уруло? Да, я помню его… – протянул уэй-тлатоани. – Но где это произошло?

– В дне пути от полуострова Покцукабы, повелитель. Мы вышли в плавание из Налькипатки.

– То есть подобный беспредел произошел в водах, подвластных мне?! – воскликнул Ицкоатль, – о, будь проклята Технократия! Но ничего, скоро они ответят за свои преступления! А ты, Шакрон, заслуживаешь компенсации за свою потерю. Советники говорят мне, что ты всегда был верен роду Акамапичтли и всегда приумножал богатство Городов! Поэтому я награжу тебя!

Гости стали оборачиваться, громкий голос Ицкоатля привлекал внимание. Шакрон затравленно оглянулся, ища подвох, и, собравшись с духом, расправил плечи, окинул гордым взглядом гостей, после чего сконцентрировался на Ицкоатле, продолжавшем говорить.

– …Я принимаю тебя в семью Акамапичтли и называю своим братом!

На мгновение в зале воцарилась гробовая тишина, взорвавшаяся радостными криками. Гости угодливо радовались новоявленному «брату» в надежде, что тот обратит на них внимание. А Шакрон молчал. Он вспоминал Груколцкана Гроб-Школптана, контракт Технократии и последствия своего отказа.

…Что же им всем нужно?!

* * *

Нергал стоял у зала, где продолжалось собрание Синедриона. Внутри, кажется, происходило что-то нехорошее.

Когда прошел шок от заявления Иуды бен Пандиры, мнения разошлись. Как оказалось, даже среди владетелей не было единогласия относительно будущего и заявление Судьи Синедриона о том, что все уже решено оказалось неверно. Против бегства выступал РадаментЯсуда, умерший и воскрешенный как вампир владетель Аль Удуна.

Абсолютно белое лицо мага, прекрасное и холодное, как мраморная статуя, в обрамлении длинных черных волос, кривила торжествующая усмешка. Он представлял всех сторонников активного вмешательства магов и некромантов в войну, однако до недавнего времени почти не имел сторонников. Сообщение же о надвигающейся катастрофе подвигло магов к более активным действиям, вследствие чего позиция Аль-Удуна, чьим владетелем был Ясуда, значительно усилилась. А когда Радамента Каркемиш, алхимический центр магов, и Фатима О`сули, владетель Абу Соломина, блок сторонников войны стал одним из самых влиятельных в Синедрионе. Напротив, сторонниками бегства в иной мир были, в основном, некроманты, возглавляемые Иудой бен Пандирой. Люди Свободных городов во главе с Чику Ицокли хранили нейтралитет, однако, насколько было известно Нергалу, они поддерживали Империю Света, и на этом собрании их целью было заключить союз между магами и светоносцами, или, как минимум, договориться о сотрудничестве.

– …Таким образом, позиция досточтимого Иуды кажется мне сомнительной, – донесся до Нергала, погруженного в свои мысли, голос Ясуды. – Вне всякого сомнения, я понимаю, с чем связана его осторожность. Нас слишком мало, чтобы вступать в открытый конфликт; даже при поддержке братьев-некромантов нас едва ли наберется более двухсот семидесяти тысяч. Этой проблеме я посвятил все свое свободное время и, в конце концов, нашел решение! Это титаны!

Пространство вокруг владетелей потекло, начало изменяться, превращаясь в объемное изображение пустыни.

– Это восьмой сектор, друзья, – голос Радамента стал мягким и вкрадчивым, – как вы знаете, это ближайшая к Пустоши часть пустыни, ближайшая и самая опасная. Разумеется, проводить испытания за границами пустыни – преступление, поэтому Мушериф абу-Сотон, уважаемый владетель Шахибдийи, предоставил нам возможность экспериментировать рядом с его городом. И, кажется, он был впечатлен!

Мушериф абу-Сотон, нестарый еще мужчина, лет сорока, бритый налысо, поднялся с места. Сложив руки на животе, выпирающем из-под оранжевой туники, перехваченной алым с золотом кушаком, он начал говорить, энергично и быстро:

– Эти титаны… о! Воистину, мэтр Ясуда превзошел себя. Казалось, будто сами Древние пришли к стенам моего города! Их было лишь двое…

Изображение пустыни сменилось. Теперь по ней, величественно шагая, шли две огромнейших, мускулистых, отливающих бюрюзовым фигуры. Одна, одетая в тяжелый ламинарный доспех, сделанный из больших стальных полос, сжимала в руке чудовищных размеров гладиус. Вторая шла вовсе без доспеха, лишь в набедренной повязке, с богатым поясом, на котором висел длинный кинжал. На руках второго титана были закреплены наручи, искрящиеся от переполнявшей их магии. Раздался голос Ясуды: