Беглянка

— Вот если найдешь для меня пряник-птичку, я пойду. — Схитрила девушка, зная, что формочки птичек ни у кого из женщин в деревне нет, и никто подобного не лепил. У детворы пользовались популярностью зайчики и свинки. Сережа, все равно убежденный в победе, помчал на поиски, и Лиина вернулась к прерванному занятию. Только присела у печи, только накинула теплый платок, настроилась на проливание слез, как в двери постучали уже более тактично. На пороге ей поклонились Алешка и голубоглазая, русая, с длинной толстенной косой девушка, получившая красивый венок из таких же, как и цвет ее глаз, цветов (стоило признать, что у Лешки вкус был отменный).

— Коль нам становится родственниками, — начал парень, — то давай-ка ты, сестрица, собирайся. Мы не дадим тебе киснуть одной.

— Будем киснуть вместе! — брякнула Любава и сама же расхохоталась.

Ее задорный смех, и добрый взгляд, заставили Лиину уступить парочке. К тому же, девушка поняла, что погоревать, поплакать ей попросту не дадут, а злиться на будущих родственников, ко всему прочему, спасших ее, негоже! Она нарядилась в приготовленный еще со вчера наряд. Осмотрев себя со всех сторон перед зеркалом, оказалась довольна увиденным, хоть красоваться было не перед кем. Зато было кому утереть нос!

— И кому такая королевна достанется? — приговаривала Любава.

— Тебе, мой владарь… Только тебе… — угрюмо прошептала девушка, и попробовала взбодриться: приосанилась, развела плечи, задрала голову. Убедила себя, мол, действительно королевишна — пущай остальные завидуют!

— Нашел! — примчался Сережка, продемонстрировав пряник.

— Что это? — заинтересовался Лешка, рассматривая находку.

— Птичка. — Уверенно выдал мальчик.

— Думаю, сначала это было свинкой. Но чьи-то зубы сделали из нее ласточку. — Рассмеялась невеста названного братца.

— Или голубя…

— Или утку… — никак не могли определиться взрослые.

— Ладно. Принимается. — Согласилась Лиина. — Но есть я ее не буду. Ты надкусывал — ты и ешь!

И отдала пряник обратно мастеру фигурного надгрызания.

Опрокинув по несколько стаканов ягодной настойки (к слову, после случившегося, настойку, приготовленную женой старосты пить не рисковали, опасаясь, что туда подмешена какая-нибудь бурно действующая трава), стар и млад пустились в пляс вокруг украшенной цветочными гирляндами арки. Как-только стемнело мужчины смастерили факелы и подожгли их. Молодые парни соревновались за право добыть в шуточной битве новенькие кожаные сапожки для своих избранниц. Забавно, что не каждой бы размер подошел, но никого сей факт почему-то не тревожил. Победил в соревновании Свасел, предоставил обувку какой-то девушке из соседней деревни… Девушка была крупная, под стать парню. Сунула она ножку свою, пухленькую в сапожек… И не важно, что жал и в пятках, и в пальцах, и везде.

— Разношу! — убеждала подруг гордая девица, весь вечер прихрамывая на обе ноги, а под конец праздника вообще щеголяя босиком, так как обновки не выдержали ни танцев, ни ходьбы, ни веса хозяйки, лопнув по швам…

Лешка и Любава втянули Лиину в хоровод. Средь мелькавших лиц, она усмотрела и Герасима, казалось бы, предающегося повсеместному веселью. Но только они столкнулись взглядами, как Лиина заметила кипящую в его глаза затаенную злобу. Порадовалась, что этот человек завтра уезжает, и в деревне все снова будет как прежде.

Танцевали и Радмила с Гришкой. Причем кузнец так разгорячился, что подхватил свою суженную на руки и закрутил вокруг оси. Лиина подозревал, что это было специально спланировано, так как остаток праздника ее хозяйка не могла стоять ровно на ногах, все время клонилась вбок, цепляясь за крепкое плечо Григория. Тот сиял начищенной монетой, приговаривая товарищам, дескать, так меня любимая обожает — ни секундочки без меня прожить не может!

За час до полуночи, Еремей Федотович, обряженный в просторную, не подпоясанную рубаху, и с гирляндой из цветов на шее, забрался на помост. В правой руке держал он посох с многочисленными цветными лентами, в левой — круг из плетеных веток. Позади супруга встала Полина Иннокентьевна с пустым рогом. Она подула в сей предмет и громкий утробный звук, словно на охоте, огласил начало свадебного ритуала.

— Ступите вперед те, кто согреет друг друга этой зимой и оставшимися до конца ваших дней. — Сказал староста.

Молодые люди и не очень вышли вперед, держась за руки. Лиина отступила назад, спрятавшись по тенью деревьев. Тени оказались на редкость живыми. Зашевелились.

— Ты грустишь! — заговорили они.

— Не правда! — открестилась от подобных слов девушка, посмотрела в черные глаза, улыбнулась, повертелась перед мужчиной, вышедшим из полутьмы. — Красива ли я?

Владарь едва склонил голову в знак согласия.

— Для тебя старалась. — Заявила Лиина, не дождавшись комплимента.

— Ты врешь. — Сразу понял он. — Ты научилась врать здесь.

— А ты так и не научился верить в мою ложь. Жаль. А было бы интересно. — Вздохнула Лиина. — Если пришел напомнить, то я не забыла. — Опередила она, направившись к своему дому.

— Я приду за тобой, когда настает время. — Сказал владарь.