Беглянка

«Конечно, ты-то знаешь, что я забыла путь!» — горько улыбнулась Лиина.

Судя по тишине позади, Квад исчез так же, как появился — бесшумно и мгновенно.

На ступеньке лежал аккуратненький венок из трав, папоротника и цветов. Лиина склонилась, поднимая его и задумалась, кто бы мог его подбросить. Вариантов было не так много. И уж конечно, надеялась она на Варна. Но почему-то не верила собственным надеждам.

Калитка скрипнула. Лиина обернулась. А он и впрямь стоял в лунном свете, смотрел на нее. И надежды расцветали в лунном свете.

— Ты принес? — спросила она.

Охотник кивнул. В душе что-то затрепетало, и девушка невольно вздрогнула, будто замерзла.

— Примешь? — спросил Варн, подойдя поближе.

— Насколько мне известно, это иначе делается… — лукаво улыбалась Лиина.

Мужчина надел на нее венок, и взял за руку. А ей хотелось повиснуть у него на шее балластом и не позволять больше никуда уходить.

— Идем, иначе опоздаем.

Обратно к арке они просто бежали, торопясь заключить и утвердить свой союз, настоящую любовь, которую испытали на прочность и сплетни, и проблемы житейские, и вера.

Староста Еремей как раз спустился с помоста, и уже подходил к каждой паре, чтобы произнести: «Отсель и до конца веков едины вы! Делите на двоих пищу, питье, радость и горе». При том он держал круг из веточек — символ вечности природы — над их головами, а супруга старосты снимала одну ленту и перевязывала ею руки брачующихся. Конечно, добравшись в самом конце до Варна с Лииной она скривилась, однако сделала свое дело, и сделала его на славу — развязать такой узел можно было только при помощи ножа. Охотник сначала скривился от боли, Лиина ойкнула, когда лента передавила руку, а потом оба усмехнулись, решив не ворчать по пустякам.

Снова взвыл охотничий рог. Люди подняли головы и руки к небу. Рог провыл еще дважды. Пару раз собравшиеся громко крикнули, и обряд закончился. А дальше возобновились пляски и пения.

— Вей свое гнездо около меня для наших общих детей! — зашептал Варн перед тем как поцеловать.

Любава ухватила Лиину за руку, вовлекая в круг их общей большой семьи, которая стремительно закружилась под музыку почти до самого утра, наслаждаясь последним днем тепла. А дальше их ждали частые дожди, сырость и тепло печки, не менее горячие объятия, и ни дня в одиночестве!

Глава 23

Зима вступала в права, уже оттесняя осень и чувствуя себя истинной хозяйкой земель: кое-где она притрусила поля инеем. Птицы улетели на юга, хотя некоторые укрылись в Ирие, а отдельные пернатые продолжали притворяться людьми, оставаясь среди смертных.

Из трубы охотничьего домика, уединенного в лесу, валил дым, а в окнах горел свет. Женские крики перемежались с указаниями и советами, изредка изобилуя матерными словами для подбадривания. Слушая очередной вскрик охотник, протоптавший новую тропинку от ступенек до высокой ели, замер. Не на долго женщины замолчали, а потом снова закричала его жена.

Варн стиснул кулаки. В таких ситуациях он не знал, как поступить и чем помочь. Боль женщины терпели сами и разделить ее на двоих, как велел обряд венчания, можно было лишь мысленно. Хотя, если б он только мог, то Лиина никогда не испытывала даже боли от малейшей царапинки.

Вдруг инстинкты охотника подсказали ему, что на опушке он не один. И мужчине не стоило даже голову поворачивать, чтобы увидеть внезапного напарника по ожиданию.

— Я не отдам. — Сразу предупредил он.

— Ты не можешь ничего противопоставить мне. — Ответил владарь птичьего края.

— Она будет страдать там, без нас.

— Через пару веков это пройдет.

— Откуда тебе знать? — хмыкнул сердитый муж. — Известно ли тебе, что такое разлучиться с ребенком?

Владарь мог бы ответить на это: «Я позволю ей прилетать не на долго». Но понимал, что не позволит. Он больше не выпустит Аглаю за пределы Ирия. Он не выпустит ее даже за пределы замка. А Варн, понимая, что и впрямь ничем не может угрожать такому сильному существу, просто попросил:

— Оставь ее мне. Мне и ребенку. Она нужна нам больше, чем тебе. Намного больше. Наша жизнь коротка, твоя — вечна. Не отбирай у нас ее.

Лишенные эмоций глаза владаря встретились с полными отчаяния глазами охотника. Что изменило его решение — не знал и сам Квад — властитель Ирия произнес следующее, будто язык стал непослушным:

— Я могу дать лишь немного времени…

Детский плач, словно колокольчик в руках новой жизни, прозвучал бойко и уверено. Женщины в доме ликующе кричали, хвалили роженицу и рассказывали младенцу, какой он распригожий. Охотник не знал себя от счастья, хотя думал потребовать большего — оставить Лиину себе целиком и навсегда. Но отвлекшись на мгновение, понял, что требовать уже не у кого. Он даже не успел поблагодарить владаря за маленькую услугу, за скупую щедрость и просто за понимание.

— Иди скорей, дочь у тебя! — распахнув дверь, окликнула Радмила, вытирая мокрые руки о передник.