Швертвальдские повстанцы казнили Ольмо, Сару и ту неизвестную Милану женщину… Казнь каждого из них была преступлением. Но то, что произошло у моста… Это злодеяние в сотню раз хуже. Так отчего же он колеблется, не решаясь сражаться на стороне повстанцев? Василиск мог бы помочь ему в этой войне, стать его орудием…
Но юноша помнил о том, что желание отомстить не должно стать путеводной звездой, предопределяющей его поступки. Если он хочет сделать этот мир – или хотя бы Цилию – лучше, то ему нельзя поддаваться искушению и самому становиться убийцей. Большинство солдат в войске Николо Тримини, которые могли бы погибнуть от чар василиска, это простые ремесленники или крестьяне. Как тот бочар. Они не виноваты в резне у моста. И если Милан позволит василиску напасть на отступающее войско, он окажется ничем не лучше тех, кто отдал приказ о казни беженцев. Его задача – хранить и защищать этот остров. Как и надлежит верховному священнику…
Милана бросило в холод от этой мысли. Он не хотел становиться верховным священником, всеми силами пытался избежать обучения в Красном монастыре! Он так отчаянно противился этому…
Юноша посмотрел на Нок. Она молча наблюдала за ним. Не задавала вопросов. Ни к чему не принуждала. В этом Нок отличалась от Фелиции. Она словно излучала силу и спокойствие. Нок стала для Милана идеальной спутницей. А ведь при этом… Юноша был вовсе не уверен, что именно он выбрал ее в спутницы, а не наоборот. В конце концов, она сама пришла к нему.
– Почему ты отправилась сюда со мной? Нужно быть безумцем, чтобы выслеживать василиска. Любой разумный человек попытается убежать от этого чудовища как можно дальше.
Нок не отвела взгляда и одарила парня тонкой улыбкой, в которой ему всегда виделась толика иронии.
– Возможно, мне наскучило всегда поступать так, как надлежит разумному человеку. Так, как все от меня ожидают. А может быть, ты просто нравишься мне куда больше, чем следовало бы.
Милану вспомнилась их первая ночь. Как Нок рассказала ему, что может пробудить в ней страсть. Как показала, что все, о чем ему доводилось прежде читать, ни в коей мере не отражало великолепия плотской любви! А ведь Милан немало прочел о плотских утехах, в том числе и в «Десятидневе», книге Джованни д’Аквино, которая считалась самым непристойным литературным произведением в истории империи. Отец Милана часто называл плотскую любовь поверхностной и пресной, сравнивая ее с пламенем вспыхнувшей соломы, – засияет на мгновение да погаснет, не согрев. «Тот, кто не испытывал этого горения, никогда не любил…» – с улыбкой подумал Милан.
– Выходит, что мы оба безумцы.
– Тогда мы должны понимать друг друга как нельзя лучше, – заметила Нок. – Надеюсь, это не последнее безумие, на которое мы решились вместе.
Он точно тонул в глубине ее глаз. Эти слова… Нок всегда умела разгадать, что ему нужно.
– Но мы должны быть осторожны, Милан. Насколько я понимаю, ты не знаешь, как василиск выбирает жертву. Как он охотится.
Собравшись с мыслями, юноша покачал головой:
– Да, это мне неведомо.
– Неподалеку от моста я видела окаменевших птиц. А теперь этот обоз… Мне кажется, василиск ходит туда-сюда по довольно большой территории. Но, возможно, он вовсе не преследует войско Лиги, а просто бесцельно бродит в округе?
– Мы не должны исключать этого.
– Тогда он в любой момент может появиться на вершине холма рядом с нами.
Милану захотелось посмотреть в сторону холмов, но он сдержался.
– Да, это тоже возможно, – пробормотал он.
– Тогда, полагаю, мне лучше пройти вперед.
– Что? Ни в коем случае! Ты…
Нок рассмеялась:
– Могу ли я предположить, что ты предпочтешь, чтобы я сохранила свое бренное тело, а не превратилась в вечный камень?
– Я… – Милан не знал, что ответить на ее подтрунивание. Ему хотелось подыскать меткий и остроумный ответ на ее слова. Что-то, что позволит им обоим улыбнуться. Что-то, что развеет их напряжение. Но нужные слова приходили ему на ум лишь потом, когда у него уже не было возможности ответить ей. – У меня есть план. Василиск приманивает своих жертв. Именно поэтому их так много. И поэтому мы не слышим птиц и зверей в округе. Все живое уже подобралось к нему и окаменело.
– Полагаешь, меня это должно успокоить? – Нок мягко улыбнулась.
– Я имею в виду, что мы почувствуем его приближение. Он не сможет застать нас врасплох.
Похоже, его слова не особо убедили Нок.
– Но на каком расстоянии действуют чары василиска, обращающие все живое в камень? Пять шагов? Десять? Сто? И на каком расстоянии действуют чары, заставляющие посмотреть в его сторону? Что случится, если мы поднимемся на холм и увидим василиска в сотне шагов от нас, еще до того, как он начнет наводить на нас мороки? Можно ли противиться наваждению, которое насылает василиск?
– Ну… – Милан кашлянул. На самом деле историй о василисках было не так уж много. Он мало знал об этих сказочных созданиях. – По крайней мере, зеркало на него точно сработает, – уклончиво ответил он.