Белая радуга

– Забей, – уже без смеха посоветовал Угушев. – Он скоро оклемается. И ты не при делах, ясно? Это я в него еще раньше камнем бросил – и попал.

– В голову?

– В ногу. В том-то все и дело. Эффект вышел с задержкой, зато мощнее обычного.

Девочка вопросительно подняла графитовые брови, сильно контрастирующие с волосами, и заморгала, показывая, что не понимает, к чему он клонит. Маго снова на себя подивился: да с чего он хвост перед ней распустил, ведь никогда и ни перед кем на эту тему не кололся. Ну ладно, он расскажет… или лучше покажет, словам все равно веры не будет.

Он нырнул рукой в карман, пошарил и вытащил на свет совсем маленький камешек, даже не камешек – керамзит, на кухне из цветочного горшка достал. Продемонстрировал его Вике, а потом вдруг кинул, целясь ей в плечо. Но девчонка уклонилась, камень срикошетил об стену и улетел в лестничный пролет. Оттуда донесся чей-то возмущенный вскрик.

– Хорошая реакция, – сказал Маго.

– Ты зачем кидаешься?

– Просто хотел тебе показать. В кого я попаду камнем, тот через некоторое время начинает всего бояться и от всех шарахаться. Если виноват, бежит каяться и прощения просить. Но на всех через разное время почему-то действует. Так что даже хорошо, что я в тебя не попал. Прикинь, начала бы посреди урока трястись и все грешки свои училке выкладывать.

Фомина, выслушав, закатила глаза:

– Ну ты и фантазер!

– Ага, – не стал спорить Маго. – Ладно, я помчался. А то придется в учителя камень кидать, чтобы моих за опоздание не вызвал.

– Давай! Удачи учителю!

Мальчик убежал, высоко подпрыгивая и размахивая руками, словно старался взлететь. Вика была ему благодарна, что отвлек хоть на пару минут от гнетущих мыслей; но, глянув в пролет, тут же о нем забыла, потому что увидела в самом низу лестницы того, ради кого торчала тут уже полчаса.

Платон шел быстро, ноги ставил твердо, так что хромота была почти незаметна. Виктория застыла, всячески стараясь на него не смотреть и вообще сделать равнодушное лицо. Будто бы она просто изучает время работы библиотеки. Если пройдет мимо и не заметит, она не станет окликать.

Снова звонок. У Вики сердце заныло от тревоги: она никогда, ни разу в жизни не опаздывала на уроки. Но ведь не зря же столько ждала. Учительница наверняка ее простит, особенно с таким-то лицом. Вчерашний учебный день она пропустила – с утра голова разболелась так, что хоть плачь. И сегодня все утро отец уговаривал не ходить в школу, даже мать подключилась. Вика решила, что может даже на второй урок заявиться, ничего. Вот у Платона наверняка время рассчитано…

Парень уже поднялся на опустевшую площадку и тяжело прислонился к перилам. Стало ясно, что нелегко давался ему подъем по крутым ступеням старого особняка. Вика вдруг испугалась, что стала нежеланной свидетельницей его слабости, и попятилась, планируя незаметно просочиться в рекреацию, а там уже броситься к классу. Платон размышлял о чем-то и так ушел в свои мысли, что девочку не замечал. Но она оплошала – не вписалась рюкзаком в арку. Старшеклассник вскинул голову на шум и вдруг улыбнулся так радостно, словно только и мечтал о встрече с ней.

– Привет, – сказал он, – а я вчера наводил о тебе справки, решил, что заболела. Собирался позвонить.

Вика даже не смогла обрадоваться, так изумилась. С чего бы ему беспокоиться о ней после их недолгого и суматошного знакомства?

– Как наводил? Ну в смысле, ты же не знаешь ни класса, ни моей фамилии.

– Я очень наблюдательный. – Его улыбка стала еще шире. – Припомнил, с кем тебя видел, некоторых из них я знал по фамилиям. Мысленно сопоставил со списками классов, бросились, понимаешь, в глаза первого сентября.

– Ничего себе, вот это память, – прошептала обескураженная Виктория.

– А еще я точно помню, что этого украшения на твоем лице в воскресенье не было, – подходя ближе и наклоняясь, чтобы рассмотреть повнимательнее, вопросительным тоном добавил Платон.

– Ты не представляешь, сколько всего произошло с того времени, – выдохнула девочка, окончательно поверив, что ему не наплевать на ее проблемы.

– Расскажешь?

– Я бы хотела, – не стала юлить и отнекиваться Вика. – Но у тебя урок, наверное?

Платон помотал головой:

– Нет, нам сегодня ко второму. Я в библиотеку шел.

Вика уже собиралась спросить, так ли сильно ему нужно в библиотеку, но парень добавил:

– А у тебя сейчас геометрия, верно?

– Ага, – смутилась Вика. Ей совсем не хотелось выглядеть в глазах Платона раздолбайкой. – А ты можешь… ну после школы?

– Запросто. Заканчиваем мы сегодня одновременно. Жду тогда в зимнем саду?

– Да, – счастливо выдохнула девочка. – Здорово, что тебе и расписание в глаза бросилось. Ладно, тогда я… на геометрию.