Белая радуга

Но она не сдвинулась с места, привлеченная грузными шагами и тяжелым присвистывающим дыханием внизу, на лестнице. По ступенькам карабкалась девочка чуть младше ее, толстая и растрепанная. Она словно убегала от погони, и взгляд был загнанный, полный тревоги. Заметив ребят, она попыталась взять себя в руки и хотя бы не дышать как паровоз – безрезультатно. Теперь толстуха стояла на середине лестничного марша, тяжело опиралась обеими руками о собственное колено и словно прикидывала, продолжить ей движение или повернуть назад.

– Эй!

Крик раздался сверху, и Вика с Платоном синхронно посмотрели туда. С площадки третьего этажа в пролет опасно свешивался парень с густыми светлыми кудрями, круглолицый и очень симпатичный даже в таком перевернутом состоянии. Толстуха тоже вскинула голову и еще больше помрачнела. Призывно махнув рукой, парень испарился, а девочка, тяжело вздохнув, продолжила путь наверх. Проходя мимо старших ребят, она смущенно отвернула голову.

– Интересные дела творятся в этой гимназии, – задумчиво изрек Платон, провожая глазами ее понурую спину.

Он подмигнул Вике, а она в ответ несмело ему улыбнулась. И они разошлись в разные стороны.

Когда пятнадцать минут назад Таня Милич вошла в школьную раздевалку, то первое, что привлекло ее внимание, был транспарант – длинный кусок ватмана, натянутый между двумя рядами вешалок, – и текст на нем, четко и ярко выведенный разноцветными фломастерами:

«Здесь раздевается толстая воровка – берегите ваши карманы!»

Таня отпрянула и на пару мгновений оцепенела. Вешалка была их класса, на боковине и бляха прибита – «7 А». Нужно было просто повесить свой плащ и поскорее выйти прочь, но Таня словно впала в ступор. Стояла и таращилась на надпись, отчетливо слыша при этом сдавленные смешки из дальнего угла, где раздевались младшие классы. Ее толкали и цепляли те, кто уже опаздывал на урок. Некоторые замирали, читали надпись, переводили взгляд на девочку, и губы их расплывались в мерзких улыбочках. Потом, чуточку шаркая ногами, появилась техничка с собранными в пучок снежно-белыми волосами и темными молодыми глазами.

– Ну и безобразие, третий раз за утро убираю! – возмутилась она, одним движением сорвала растяжку и унесла, нещадно комкая сильными смуглыми пальцами.

Только после этого Таня отмерла, повесила одежду, на негнущихся ногах вышла из раздевалки. Присела на скамью, чтобы вроде как поправить обувь, но больше для того, чтобы перевести дух. Пока завязывала шнурки на сменных ботинках, кто-то дробно пронесся мимо, мелькнули в поле зрения три пары резвых тонких ног, и послышался нестройный хор голосов:

– Воровка-клептоманка! Воровка-клептоманка! Гряз-ная во-ров-ка!

Милич вскочила и не оглядываясь, – чтобы не знать, кто еще это слышал, – рванула прочь из вестибюля. Забежала в спортивный зал – двери были гостеприимно распахнуты, – попятилась за угол, где начинался коридор, ведущий к раздевалкам.

– Так-так, кто тут у нас?

От испуга она врезалась плечом в стену, больно, да еще и со стены предательски сорвалась фотография в пластиковой рамке – ребята на пьедестале с кубком в руках. Обернулась: к ней неслышно подобрался лысоватый парень в спортивной форме с иголочки. Наверное, это был учитель физры, просто Таня еще не успела с ним познакомиться, да и не горела желанием, с ее-то спортивными данными. Он первым делом подхватил с пола рамку, заботливо рассмотрел со всех сторон, прижал к груди. На Таню глянул строго и, почудилось ей, очень подозрительно.

– Тебе чего здесь? Сейчас урок у шестого класса, они уже на спортивной площадке. Ты искала кого-то?

– Нет, я просто… – начала лепетать Таня.

– А вот не надо просто, – еще более неприязненным тоном перебил физрук. – Здесь ребячье имущество, раздевалки заперты. Зал я тоже сейчас запру, так что попрошу на выход.

«Он знает, – с ужасом поняла девочка. – Хотя директор же… Наверное, он предупредил обо мне учителей, а новую информацию объявить не успел. А если они не поверят, решат, что он просто защищает репутацию школы? Как тогда жить?»

Позорно топоча, она выбежала из зала под напряженным взглядом физрука. Первый этаж, по счастью, уже опустел. Подумала: не пойти ли домой? Момент был удобный. Таня метнулась в вестибюль – и едва не расплакалась от досады: седовласая техничка как раз запирала раздевалки. Можно было попросить, сказать, что по личным причинам ей срочно надо уйти домой. Еще вчера Милич так и поступила бы. Но вдруг техничка тоже посмотрит подозрительно и зайдет вместе с ней: следить, чтобы не обшарила попутно чужие карманы. Она ведь видела растяжку, она поняла, о ком это… Пожалуй, еще и охранника от входа кликнет.