Белее бледного

"Начинаешь исправляться, засранец" - поощрительно констатировала Лилит Рубиковна и тут у неё внезапно расширились зрачки.

"А это что?" - она схватила валяющиеся на постели трусы своего супруга: "Почему мятые? Я сама гладила". Дама обнюхала трусы и грозно спросила: "Почему воняют хозяйственным мылом? Я в машинке стирала, порошком и сама гладила?"

"Ну Лилиточка, у меня же грязная работа, вот и испачкался. Поэтому застирал, что такого?"

"А ты что, трупы свои вскрывал без штанов, в одних трусах?"

"Ну почему же без штанов, в штанах, они тоже испачкались, тоже застирал". "А у вас что там, в больнице, прачечной нет, врачи сами спецодежду стирают?"

"Есть прачечная, но их недавно выдали, они почти свежие были".

"Кароче, слушай сюда, полудурок! Если я выясню, что ты мне изменяешь, этими трусами тебя, ублюдка и придушу. А потом порублю на кусочки и выброшу в Москву-реку, благо, она недалеко и даже зимой не замерзает, поскольку там, кроме бензина и отходов химической промышленности, нихуя больше и нет, понял меня, дрищ? А теперь спать" - сказала Лилит Рубиковна и выключила настольную лампу.

Харон Абрамович опасливо отодвинулся от супруги на самый край кровати и закрыл глаза.

Глава 11. Выезд по знакомому адресу

Звонок в отделение "Скорой помощи" раздался в 19-00. Свободной опять оказалась лишь бригада №13, поскольку главврач отчётливо понимал, что реального врача в бригаде больше нет, есть лишь санитар, которого он недавно повысил до фельдшера. Так что "скорую помощь" данный коллектив мог оказать только при побоях, да и то без осложнений, вроде переломов лицевых костей, ну или при поносе. Семён Моисеевич доукомплектовал бригаду ещё одним человеком на должность санитара, из молодых да ранних, у которого кроме водки и наркотиков средней тяжести, больше не было никаких интересов. Впрочем, если оставить за рамками служебные обязанности, коллектив подобрался что надо, никогда не спорил с начальством и всегда делал то, что ему скажут. Единственным инородным пятном на теле бригады оказался водитель, который после последней поездки полностью ушёл в себя, хотя и продолжал выполнять требования руководства.

Фельдшер с санитаром, густо исколотым татуировками, сидели за столом, на котором стояла бутылка водки. Оба уже изрядно закосели, хотя и закусывали шаурмой, купленной на углу у индивидуального предпринимателя Ашота Меликяна. Тут раздался звонок и фельдшер схватил трубку. Стараясь не заплетаться языком при общении с диспетчером, он выяснил все обстоятельства вызова и скомандовал бригаде: "По коням и для тебя Саня, новости отличные - дорога хорошо известна, опять к Ходжиеву".

Водитель вздрогнул и задал лишь один вопрос: "Няня?".

"Да не ссы ты так" - мутноглазый фельдшер подмигнул водителю: "На сей раз, говорят, сами чем-то траванулись, ну погнали, хуле сидим?"

"Да погоди ты" - махнул татуированной рукой новый санитар: "Куда ты бля собрался? Ты вообще видел своё пьяное ебало в зеркале? Ходжиев сам говорил, важный чувак, может начальству настучать, оно тебе надо? Сначала взбодримся".

Санитар высыпал из полиэтиленового пакета на грязное и треснутое настольное стекло две небольшие белые кучки из пакетика и зарплатной картой "Мир" сформировал две дороги.

"Нюхни, отличный мет, моментом вштыривает, будешь как огурец".

Фельдшер достал из кармана купюру достоинством в штуку, свернул её и прильнул к "дороге".

"Посиди, расслабься, не надо никуда бежать, ну траванулись и траванулись, за это время как раз просрутся, может и живот пройдёт. А то думаешь, мне в эти волосатые чурбанские жопы охота клизмы ставить?"

"Ну всё, погнали, а то за неоказание помощи выебут" - фельдшер пружинисто вскочил на ноги и схватил чемоданчик, теперь в пьянстве его заподозрить было сложно, вызывали вопрос лишь зрачки, расползшиеся во весь размер радужной оболочки, но если не смотреть в лицо пострадавшим, могут и не заметить.

Машина шла по привычному маршруту недолго, но ворота на участок оказались закрыты.

"Ну вот бля, даже ворота на соизволили открыть пидарасы" - ругнулся фельдшер и, положив ладонь поверх рук водителя, несколько раз нажал клаксон, однако, опять ничего не изменилось.

"Ладно, пошли так, а то может, они всей семьёй в сортире сидят, не могут отлучиться, при отравлениях бывает".

Глава 12. Несвежий миндаль

Бригада вышла из машины, открыла калитку и направилась к особняку. Распахнув дверь, медики прошли внутрь. В тёмном коридоре опять явственно попахивало дерьмом.

"Что бля у них тут вечно гавном несёт?" - задался вопросом фельдшер и открыл дверь в залу. Там никого не было.

"Ладно, пошли в столовую, может там..."

Открыв дверь в столовую, медики обнаружили всю семью лежащей на полу со скрюченными руками и ногами, видимо, отравление для них оказалось непростым. Шевелился только члэн фэдерации, он судорожно сучил ногами, выпучив глаза по-максимуму и держась обеими руками за горло.

"Да... бля" - заметил фельдшер, проверив у неподвижных членов семьи пульс: "Готовы, интересно, что это такое они сожрали?"