Белые пешки

– Так, отставить цирк! – вдруг слегка повысил голос дядя Владя. Даже удивительно, как милостиво он молчал, лишь переводя темно-оливковые быстрые глаза с одного подчиненного на другого. – Какие все стали умные, мама моя… куда я попал?

Он поднял тон именно слегка, не начал орать, но Медянка села как школьница: руки на коленочках. Лопоухий замер сусликом с прижатой к груди кружкой, да и трое остальных как-то подобрались. Дядя Владя удовлетворенно сощурился и сложил пальцы шпилем – ни дать ни взять злой гений.

– Раз та-ак, – протянул он, – я просто вспомню, кто мне раскрываемость херит. Вот ему Ника и будет помогать.

– Херить дальше? – заржал Шпендик.

На него зашипели, но, судя по лицам, опера напряглись. Довеска в виде помощника, пусть симпатичного-остроумного, по-прежнему не хотел никто. Ника, кусая губы, ждала. Что-то в ней определенно отшибло: она даже не гадала, есть ли вероятность быть просто выгнанной с позорной табличкой «Ее не взяли на практику даже под дулом пистолета».

– А почему, собственно, вы так щедры именно к нам? – подал вдруг голос Киса и завертелся на стуле. – Есть же еще Алеф! Вон он!

– Да, точно, Алеф! – оживилась Медянка и ткнула наманикюренным пальцем куда-то себе за спину. Честными глазами уставилась на Нику: – К нему иди! Вот!

Ника машинально проследила за ее жестом. Вдали, в самом темном углу, за стеллажами и заваленным столом действительно сидел еще опер – крепкий темноволосый мужчина, на вид ровесник дяди Влади. Он единственный в этом дурдоме не проявил интереса к происходящему, и поэтому сразу Ника его не заметила. Он не повернулся, даже когда назвали его странное имя или прозвище; по-прежнему выстукивал что-то на клавиатуре. В зубах торчал окурок.

– Э, иноходец, новенькую подхватишь? – крикнул ему Шпендик, абсолютно не оправдывающий своего малогабаритного прозвища: голос как грохот пушки.

– Э-эй, иноходец, сколько говорить, что тут не курят? – простонал парень в розовой рубашке. – Я из-за тебя воняю!

– Извини, Цып, но ты воняешь сам по себе, у тебя ужасные духи, – тут же подколола его Медянка. – Женские?

– Да иди ты!

Они не успели начать цапаться, потому что дядя Владя, глухо рыча, подошел и просто отвесил обоим одновременно по смачному подзатыльнику. Ну совсем как профессор Снейп в каком-то из последних «Поттеров».

– С каждого спрошу, недоумки, – прошипел он на прощание и, шумно сопя, потащил Нику вперед. Неизвестный Алеф ждал, темно-зеленым свитером напоминая притаившегося крокодила. В спину неслось пакостно-радостное ржание.