Белые пешки

– Она вроде как ветер, непостоянная… – нежно сказал Кирилл. – Но ищет единственного. Хуже, чем Ассоль, потому что той подошел первый клоун, прицепивший на свои мачты красные тряпки. А этой нужен… черт ее знает, кто. Нечто далекое и инопланетное, уж точно не я. И я, конечно, не знаю тебя достаточно, но вряд ли ей нужен ты. Она тебя сожрет. Ты уже из-за нее на людей кидаешься. А она, спорю на что хочешь, ведет себя с тобой примерно как с твоим сенбернаром. Это у нее сигнал «дохлый номер».

Лева неопределенно хмыкнул, но не заспорил. Крыс продолжил:

– Ей подошел бы такой злодейский злодей с искалеченной душой. С ним она будет жить долго и счастливо, не заморачиваясь перевоспитанием его дурной натуры. Когда натура дурная – в ней нечего портить. И есть огромная сцена для игры.

– Игры?..

Крыс посмотрел на их отражения в стенке витрины, усмехнулся и произнес:

– Да, это главное. Марти. Нужен. Театр. А вам, девушки, бесплатный цирк?

Последняя фраза предназначалась подошедшим поближе продавщицам. Те смущенно попятились, и Лева, явно спеша сгладить неловкость, указал на вороний череп:

– Запакуйте, пожалуйста.

– А мне вот это. – Кирилл показал на витые сережки в виде ветвей плюща.

Продавщицы торопливо полезли одна в витрину за украшениями, вторая под прилавок за подарочными коробками. Крыс глянул Леве в глаза и нерешительно улыбнулся.

– Не злись. Я тебя понимаю. И вовсе не собираюсь разлучать вас против вашей воли.

Сами разлучитесь. Скоро. Никому не удержать Марти – Кирилл знал. Когда захочет, тогда и уйдет; Лева ведь сам недавно цитировал: «Хожу где вздумается, гуляю сама по себе». Так быстро забыл?.. Хотя все тут понятно. Всегда хочется надеяться на лучшее. Что кот останется с тобой, а не ускользнет на улицу под проливной дождь.

– Берешь что-то еще? – спросил Лева. Он косился на милый кулончик в виде скрипичного ключа. – Я Аську, наверное, порадую. И тогда уж Нику. – Он уставился на серьги-револьверы с золотыми инкрустациями. – И Сашку, она астрономией увлеклась. – Палец ткнул в колечко со стильной сферой, полной искорок и похожей на маленькую галактику. – Девушка, мне вот это все! В разные коробки!

– И да, девушка, – позвал Крыс. Его взгляд тоже кое за что зацепился. – Еще это. Коробку не надо.

Он указал на тяжелый перстень – рыцарский крест из темно-зеленой эмали в оплетении тернового венца. Может, идея не очень, но вещь будто говорила, что она его. Продавщица шустро подхватила ее и сунула в простой прозрачный мешочек.

– Ого, – присвистнул Лева. – Допускаю, что не знаю Марти, но чтоб настолько…

– Это не ей.

– Кажется, – Лева скользнул по перстню еще одним взглядом, – это кому-то очень необычному. Оно же мужское?

Кирилл кивнул, не углубляясь в подробности. Он надеялся, что Лева не проведет параллелей: все-таки не каждый такое знает, не тамплиеры, не попса. Но Лева кончил МГУ и вырос на классических приключениях. И параллели он провел:

– Рыцари-лазариты. Это ведь они лечили проказу в Иерусалимском королевстве?

Кирилл кивнул снова и увидел, как пристально Лева на него смотрит.

– А я-то думал, с кем ты там вечно пропадаешь, – звучало задумчиво.

– Это не связано, – вполне честно ответил Кирилл. – И это… сложнее, наверное.

– А скажи, – Лева прищурился, помедлил. – Well… ну ты знаешь, я бываю на международных конференциях, много с иностранными коллегами общаюсь, а вот чтобы с кем-то прям сойтись, это нет. Так вот. Этот ваш Флэйшар сильно не похож на нас?

– Кого нас? – осторожно уточнил Крыс.

– Русских, – Лева вздохнул. – Знаешь, когда по телику у тебя регулярно какие-то клоуны орут, что американцы тупые, а европейцы лицемерные, ты как-то….

– Он сложный, – ответил Кирилл. Другого слова не подобралось. – Закрытый. Даже более закрытый, чем Дэн. И более резкий, чем мы с тобой. Но с ним классно. И нет, не скажу, что моя «русская душа» в чем-то шире и лучше его души.

Лева слабо усмехнулся. А в его глазах мелькнуло неприкрытое торжество.

– Так и думал, на самом деле: вы с кем попало не дружите. А ты никогда и не искал ничего легкого, ни путей, ни людей. – Он помедлил. – Но знаешь, здорово. Что мы вообще можем так жить. Что нам снова мир открыт. Что возможно завести друзей и близких по всему миру и все такое…

Сложно сказать, почему, но Кирилл вспомнил Нику и ее отчаяние. Ее горький, полный страха и злости голос утром в начале октября, какое там число было? Потом вспомнил другое – слова, которые Левка передал ему, когда они впервые увиделись после L. «Мне батя знаешь, что говорил? Ну, когда я только на все это решился? Мол, давай, горбаться на этот Запад, а потом он тебя еще и на хуй пошлет, потому что все они там другие. Или просто спиздит твою формулу». Левку не послали. Его разработку никто не присвоил. А несколько дней назад на почту Кирилла пришло письмо, доказывающее: добро не забыли.

– Аминь, – просто отозвался он и мирно предложил: – Заскочим в бар напротив? Теперь-то можно и по кофе с бухлишком.