Белые пешки

– Ты прелесть. Но Ника и Алеф – опера. – Она сцепила пальцы в замок и хрустнула ими. – Похоже, ты не видишь главную проблему: они вообще не имеют права на самостоятельные следственные действия и получают доступ к местам преступления только потому, что у Алефа куча блата с совковых времен. Опера по особо тяжким, да не обманут тебя сериалы, Лёв, работают не как их левая нога захочет, а на следаков прокуратуры, которые дают соответствующие запросы. А ни один следак – потому что, прости, прокуратура ненавидит лишнюю работу – не горит пока ловлей маньяка. Там не хотят объединять дела, несмотря на фигурки. Ну и потому что некоторые убийства всем вообще на руку. – Ее голос немного дрогнул. – Подумаешь, бандюга. Оппозиционные девочки. Режиссер, который загнивающему Западу продался. Некому мне заяву писать, Лёв. Да и доказательств нет. Только и остается каждый день видеть ту мерзкую рожу.

– Да, fuck, – в который раз за сегодня простонал Лева, вспомнив деталь из записи Дэна: как жирно наехали на Нику, обозвали еще… Вот почему. У нее нет прав.

– Ладно. – Марти отмахнулась. – Забей, это вообще не твоя проблема, давай лучше выпьем. Есть что-нибудь?

– Есть вино, – буркнул Лева. Слова «не твоя проблема» отдавались в голове усталым голосом Крыса. – Бутылка на подоконнике, вчера принес.

Марти поднялась и пошла к окну знакомой, слегка плывущей грациозной походкой, точно внутри у нее играла какая-то своя пластинка и точно не было только что длинной, злой, отчаянной отповеди о чужой безнаказанности. Лева украдкой наблюдал. Марти взяла бутылку, выудила из ящика штопор: давно знала, что где на этой кухне лежит. Наконец вытащила из шкафчика бокалы и нежно ухватила за тонкие стеклянные ножки.

– Не боишься понизить градус? – спросила она, останавливаясь у стола. – Вы явно квасили что-то посерьезнее, пока меня не было.

Лева приподнял брови. Она усмехнулась и, шустро вскрыв бутылку, разлила вино.

– Чего бояться, правда. У тебя хорошее бухло, а от хорошего бухла плохого не жди.

Они чокнулись. Марти сделала несколько глотков.

– Вкусное. Напоминает то, которое мы пили в L., когда были хоть какие-то силы.

– Французское.

– Знал?

– Случайно.

На этот раз Лева соврал легко, а Марти явно не была заинтересована в выяснении подробностей. Ее взгляд остекленел, пальцы затеребили кулон на шее – в виде венецианской маски. Некоторое время над кухней висело молчание, затем Лева спросил:

– Что решила? Поедешь с Кириллом?

– Нет, наверное. – Выбравшись из водоворота размышлений, Марти снова взяла бокал и повертела его в руках. – Не уверена, что правда рвусь к тем воспоминаниям.

– А Крыс? – удивился Лева. – И у вас же там общий друг.

– У него все по-другому. – Марти пошла к плите проверить мясо. – Сам знаешь. – Тут она усмехнулась не без желчи. – Ох, поражаюсь порой на вас, мужиков: вы с Киром и Максом такие разные, а себя ищете с одинаковой упертостью.

– А Дэн? – попытался поймать ее Лева. Шутливо посетовал: – Вот так и думал, что он нравится тебе больше, чем мы трое, вместе взятые.

– Ничего не попутал? – Марти подмигнула через плечо, но тут же поникла. – А впрочем, ты прав. У него путь джедая. От человеческого он отличается тем, что ты хотя бы примерно знаешь, что ищешь и где лучше точно не искать.

Она еще немного обжарила мясо без крышки, накрыла сырными шапками, а затем разложила по тарелкам. Порубила по краям несколько помидоров и желтых колечек сладкого перца, буркнув строго: «Никаких тяжелых гарниров, ночь!» Подошла, поставила тарелки на стол и села на свое место. Чтобы слезть с непростых тем, Лева сказал:

– М-м-м, пахнет как в раю. Только на такой рай я и согласен.

Она засмеялась, казалось, вполне искренне.

– Убери тетрадь подальше. Если она будет в жире, Макс нас убьет.

Лева подчинился. Они помолчали, стуча приборами. Марти не поднимала головы. Лева тоже старался все-таки не слишком на нее пялиться. Он чувствовал себя… странно, не так, как еще вчера или даже сегодня утром в ее присутствии. Не до конца понимал, с чем это связано. Хотя, может, как раз с тем, что он сказал Дэну. Про духи.

– К чему вот это было, про «нравится»? – спросила она, прожевав очередной кусок мяса. – Знаешь, странненько прозвучало.

От ее взгляда снова было никуда не деться. «Так, к слову пришлось» – спасительные слова крутились на языке, но Лева просто не мог их произнести и смотрел в ответ. «Ты мне нравишься», – вот что еще он мог бы сказать. Наверное, мог бы даже сейчас. Но в глубине глаз Марти горело что-то. Что-то, подсказывающее: услышав это, она может вонзить нож ему в руку. Или себе.

– К тому, что ты классная, – все-таки сказал он. – И думаю, сама это знаешь.

– Уже не уверена, – напряженно отозвалась она. – Какая-то избалованная идиотка, завернутая в подарочную упаковку в цветочек, да еще кочую из рук в руки… разве это классно? Особенно если бумага пропитана ядом.

– Ма-арти, – простонал Лева. Он увидел, как побелели ее пальцы, сжимающие столовые приборы. Да что ж такое, надо было точно врать. – О чем ты? Какое «из рук в руки»? И какой на хрен яд?