Белые пешки

Ася и Саша подписывали книги, отвечали на вопросы. Иногда их еще фоткали – в основном на мобильники, наверное, чтобы потом похвастаться знакомым, вроде: «Живого слона видел! Нет, двух!» Журналисты тоже наводили иногда блестящие объективы, но фестиваль оказался большим. Здесь проходило много мероприятий, и два начинающих русских автора не привлекли такого внимания, как, например, какой-то культовый английский фантаст, впервые приехавший в гости. Его крытый стенд штурмовали нескончаемые толпы. Но было все равно тяжело. Ася, надевшая непривычно яркое платье, устала. Интереса к себе она стеснялась, улыбка к губам будто приросла, хотелось есть, пить и писать, а не «быть лапочкой». Здорово, что рядом сидела Саша, более оживленная, хотя тоже подуставшая. Подруги все чаще переглядывались, наверное, одинаково надеясь, что поток людей вскоре кончится. Наконец он начал редеть.

– Так какую следующую книгу от вас ждать? – спросили в очередной раз. Какая-то журналистка, может, года на два старше Аси.

Запомнилось: рыжие кудряшки, веснушки, розовая помада, высокие каблучки. Вопрос повис в воздухе, Саша открыла рот… зазвонил мобильный – знакомая мелодия из любимого Сашиного аниме, что-то про девочек-воинов в матросках.

– Возьми, – шепотом предложила Ася и извинилась перед журналисткой. – Секунду… Ну, я вот думала о фэнтези про музыкальную магию…

Телефон надрывался. Мелодия была загадочная, бодрая и Асе нравилась. Выделялась среди скучных рингтонов. Саша медлила, бегая глазами с экрана на девушку.

– Возьми, – повторила Ася и, чувствуя себя глупо, снова заговорила с журналисткой. Саша приняла вызов. Ася призналась: – Вообще-то я не очень по фэнтези. То есть «Властелин колец» хороший, а еще интересно всякое на стыке с фантастикой, как «Звездные войны», где вроде космос, но планеты выдуманные. Но я это все не понимаю. Я вряд ли именно придумаю что-то такое же масштабное для взрослых. Только если молодежное…

Саша слушала телефон с каким-то странным лицом и будто… бледнела?

– Взрослые сюжеты другие, – продолжала Ася. – Там жестокости больше. Цинизма. Несправедливости. И соединить все это с волшебством, которое может тебя спасти, у меня, наверное, не получится, так что реализм я бы писала про обычных людей в обычном мире. Про перевал Дятлова, например. Или детективы какие… хотя такое для меня сложновато, наверное, с простого надо начинать: бытовое про учителей, про… врачей? – Ее куда-то понесло, может, потому, что журналистка правда слушала с любопытством. – Мой друг врач! И…

Рядом что-то грохнуло. Это Сашка выронила телефон и вскочила, уже совсем белая.

– Крыс и Марти… – выдохнула она, но не продолжила. Снова схватила телефон и стала кого-то набирать. Ася быстро увидела кого.

Тетю Веронику.

Через пять минут их презентацию экстренно завершили.

* * *

В новостях весь день говорили о русских туристах, которых – как и всех прочих туристов – власти Франции отказались выпустить с курорта, охваченного внезапной эпидемией вирусной лихорадки. Среди застрявших были знакомые имена.

Пятеро из Восьмерки, собравшись у своего дерева, до вечера звонили на два номера, которые все не отвечали. Потом ответили. Но хорошего не сказали.

На одном из внутренних двориков Белорусского вокзала медленно проступили на асфальте шахматные клетки.

Смерть вторая. Благотворитель

Он рисовал на пыльном стекле. Пальцы, многократно сломанные ударами полицейских ботинок, покрытые сеткой шрамов, двигались медленно. Он наслаждался. А на пыли проступала последняя, девятая. Та самая малышка, с веснушками. С которой они кормили уток у приютского пруда. Как ее звали?

Викки…

«Малышка Викки, показать тебе, где здесь растут самые красивые розы?..»

Картинка была почти закончена и отлично видна с той, вольной, стороны. Жаль, санитары редко заходили в эту часть бокса, даже еду оставляли у собачьей дверцы внизу камеры. Забавно… будто и они, и охрана боялись его. Боялись бывшего добряка Мистера М., известного каждому детскому фонду, а ныне тщедушного полутрупа, ставшего еще более тощим на местной отвратительной жратве.

Морриган усмехнулся. Падаль кормит его падалью. Пусть.

За спиной что-то клацнуло, будто когтями по полу. А пол здесь был твердый, не как в палатах у этих буйных, которые кидаются на стены…

Морриган не обернулся, но краем глаза подметил длинную черную тень, отбрасываемую койкой. Глубокая тень, как омут, – странно, вчера она была другой.

Девочка на небьющемся запыленном стекле улыбалась. Живая до последней черточки. Солнечная рыжая крошка. Они все были разные. Девять прекрасных жемчужин разных оттенков, девять маленьких сладких ангелов, которым он помог вознестись на небо. Они ведь так страдали… Викки…

«Малышка Викки, показать тебе, где здесь растут самые красивые розы?..»

Такая нежная. С теплыми губами. И хрупкой шейкой.