Белый эскимос

Более всего племя охотников на овцебыков характеризует их темперамент, беспечность и своеобразность, отражающиеся в их песнях и сказаниях. Среди всех встреченных мной эскимосов люди этого племени обладают самым ярким поэтическим талантом. Их песни не ограничиваются эпическими изображениями охотничьих приключений и подвигов, служащих предметом их гордости; они обладают подлинным лирическим чувством, которого в здешних краях я больше ни у кого не встречал.

Сын Полярной Ивы Татильгак показывает способы рыбной ловли. Фото Лео Хансена

Темперамент этого народа отражается не только в легендах, но и в поступках, демонстрирующих, насколько их понятия отличаются от морали белого человека. Прежде чем рассказывать о них как о певцах, поэтах и товарищах по охоте, небезынтересно упомянуть, как смотрит на них, к примеру, канадская конная полиция, однажды выславшая сюда свой патруль. В 1913 году двое американских ученых Рэдфорд и Стрит отправились в санный поход через Баррен-Граундс к арктическому побережью. В глубине залива Батерст, когда они вместе с проводниками собирались продолжить путь на запад, у них вышла ссора с местными жителями, кончившаяся тем, что эскимосы их зарезали.

Рассказывают, что Рэдфорд, будучи человеком вспыльчивым, избил хлыстом эскимоса, отказавшегося их сопровождать; поэтому можно сказать, что в этой трагедии был виновен он сам. Тем интереснее мнение начальника полицейского патруля об эскимосах, живущих в окрестностях залива Батерст. Убийц ему найти не удалось; их соплеменников, с которыми он встречался, оценивает так: прирожденные воры, страшные лжецы и при этом настолько ненадежные люди, что он не удивился бы, услыхав, что у них совершается гораздо больше убийств – здесь каждый готов и душу свою продать в обмен на ружье.

Любопытно, что мы вместе с Лео Хансеном прожили целый месяц в Малерисиорфике, бок о бок с находившимися в розыске двумя убийцами, Хагдлагдлаоком и Канияком, у последнего даже гостили довольно долго. Мы узнали их как милых, всегда готовых прийти на помощь людей, сопровождавших нас повсюду с необыкновенной преданностью и оставивших о себе только хорошие воспоминания.

Бытует немало расхожих толков о шайках местных головорезов, но это происходит оттого, что здешние племена не понимают всей торжественности, с которой белый разделяет жизнь и смерть. Их нравы и обычаи настолько отличаются от наших, а обычай умерщвлять «лишних девочек» создает такие непреодолимые трудности быта, что борьба за женщин и связанные с ней многочисленные случаи кровной мести породили у этих легкомысленных и темпераментных детей природы своеобразную мораль.

Мы с мистером Кларком провели исследование в одном эскимосском поселке, где проживало 15 семей, и пришли к выводу, что среди них не было ни одного взрослого мужчины, так или иначе не участвовавшего бы в убийствах. Это не только трагедия, но еще и бедствие для всего племени; хотя все можно списать на кочевую мораль, сложившуюся бесчисленными родовыми традициями. Поэтому я хотел бы повторить мысль, высказанную ранее о тюленьих эскимосах: было бы несправедливо считать этих убийц преступниками и дурными людьми. Напротив, они как раз наиболее талантливые люди племени, зачастую хранители этих маленьких общин. Пустяк здесь может стать причиной драки, нередко приводящей к убийству. Об убийствах долго не помнят, здешний народ не имеет привычки держать зла, поэтому люди, причинившие друг другу страдания, могут вновь стать добрыми друзьями.

Песенный праздник

Как-то раз, когда съемку пришлось прекратить из-за нехватки света и наступления сильных холодов, в наш лагерь примчался какой-то юноша. Он въехал на стоянку на своих маленьких санях, запряженных тройкой собак. Согласно местному обычаю, такая поездка не считалась даже поездкой, а представляла собой не что иное, как непрерывную двухдневную пробежку впереди собачьей упряжки. Он прибыл из большого стойбища у залива Батерст, чтобы сообщить местным, что его соплеменники уже вышли на морской лед бить тюленей в отдушинах. В глубинных районах в округе озера Бичи, у верховья Большой Рыбной реки, оленья охота принесла обильную добычу, так что у них столько вяленого мяса, что теперь короткими однодневными переходами можно было не спеша начинать движение на север.

«Люди со дна глубокого фьорда» давно меня интересовали. Именно их стойбище в 1916-1917 годах посещал инспектор Френч, охотясь за убийцами. Но Лео Хансену предстояло еще сделать несколько снимков, а Гага должен был раздобыть собачий корм, поэтому я решил отправиться к ним в гости в одиночку, лишь в сопровождении местного эскимоса, моего лучшего рассказчика Тюленя.