Белый князь

Чуть только появился ожидаемый воевода, когда все бросились к нему. Домарат был мужчиной средних лет, больших сил и рыцарского здоровья, румяный, крепкий, крикливый, с сердцем на ладони.

Приветствовав воеводу, с которым они жили в дружбе, он наполовину обхватил его и в шутку почти поднял вверх.

– Милостивый пане, – крикнул он, оборачиваясь к своим, которые его окружали, – следовало бы вас, как победителей, поднять на руках!

Крикнули: «Да здравствует!» Другие подбрасывали шапки. Воевода смеялся, но вполголоса, лицо было нахмурено.

Тут же, кроме Домарата, стояли Лодзия, прозванный Волком, Гримала Зубач и несколько других. Подканцлер Поз-наньский Иво представлял духовное сословие, он также носил щит Лодзия.

– Влоцлавек сдался, – прибавил Домарат, – добрый знак, за ним быстро пойдут и другие, гроды, захваченные изменой.

– Дай Боже, и я на это надеюсь, – холодно ответил Судзивой, – но для этого нужно работать. Зло не спит.

– Разобраться бы с этим как можно скорее, – вставил Домарат. – Если бы какой-нибудь лучник выстрелил в Белого, я бы не гневался. Ни Богу, ни людям от него ничего, а покуда он жив, у нас не будет спокойствия.

– Я был бы того же мнения, – воскликнул Судзивой, садясь на пенёк, – если бы король дал ему для жизни какой-нибудь удел.

Сидел бы спокойно на нём.

– Он! – подхватил Домарат. – Он не усидел в монастыре, а мог бы проиграть ради маленького куска? Несколько месяцев было бы тихо, кто-нибудь шепнул бы ему… натравил, он вырвался бы снова.

– Всё же возраст его от бунтарства отучит! – вздохнул Судзивой.

– Я не верю в это, – закончил Домарат.

Все начали рассаживаться, по возможности ближе к воеводе, который всё время был хмурым и смотрел в пол.

– Король с налогом к нам тоже пришёл невовремя, – прибавил он. – Те, кто были им недовольны, по-видимому, снова сильно кричат.

– И угрожают, – сказал Волк.

– Наленчи съезжаются в усадьбы и протестуют, крика достаточно, – говорил Зубач.

– Потому что есть причина кричать, когда кожу сдирают, – вставил подканцлер Познаньский Иво. – Пусть бы король с землевладельцев и кметов брал, потому что ему кое-что принадлежит, но с духовенства… И нам прикажет платить налоги! Во что же обратятся старые привилегии!

Когда ксендз говорил, оживлялся всё больше, а его темперамент был, видно, горяч, потому что на его лице выступила кровь и руки дрожали.

– Сначала нам скажут платить змельный налог, опреки традиции, а дальше впрягут нас в иные повинности. Мы всё-таки к этому не обязаны… потому что, когда рыцари кровь одают, мы держим связь между людьми и Богом. Мы сидим на этой земле, но король и пан наш в Риме… Людвик не имеет прав ни на нас, ни на наше имущество. Это так! – договорил он и ударил по столу.

– Отец Иво, тогда и вы против короля? – ответил Судзивой.

– Не против короля, нет, – воскликнул Иво, – но против тех, кто ему плохое советуют.

Ксендз на мгновение замолчал и вскоре сказал:

– Но этот налог не только нас, он всех непомерно обременяет. Прости, Господи Боже, разве не его советовал канцлер Завиша, чтобы найти подход к пану? Но ему им пива наварит.

– Правда, – вмешался Домарат, – шум ужасный, чуть утихло и улеглось, теперь снова кипит. Вот бы король помнил, что у него только дочки, а у нас дочки не наследуют. Ни их, ни зятьёв к трону не пустят. Это громко говорят.

– Я знаю об этом, – сказал Судзивой спокойно. – Когда преждевременно сильный шум, это хорошо… Из большой тучи маленький дождь бывает.

– Не всегда, – шепнул ксендз Иво. – До некоторой степени человек терпеливо сносит, в конце на него нападает безумие.

– Как раз, если так плохо, – начал Судзивой, – мы, верные королю, должны стараться помогать и плохого не допустить.

– Отправить бы с этим в Краков, – сказал Иво, – сами мы ничего не сможем; или, скорее, в Буду, потому что с королевой Елизаветой об этих делах говорить напрасно, она отсылает к сыну.

– Да, – шепнул, смеясь, Домарат, – а сын отсылает к ней.

Они поглядели друг на друга, покачали головами и замолчали.

– Это беда, – закончил каштелян.

Судзивой поглядел вокруг, словно хотел убедиться, что находится среди своих и может говорить открыто.

– Вот как раз в то время, когда тут всё у нас возмущается, надо же было, чтобы пришёл Белый, как бы бросать вызов недругам. Тем не менее ему везёт… готовы собраться около него. Поэтому всем нужно пренебречь, а с ним покончить… иначе наша кучка верных королю…

– Хо! – воскликнул Волк. – Мы не сдадимся…

– Сначала нужно покончить с этим земельным налогом, – вставил Иво. – Пока он над нами будет тяготеть, мы покоя не вкусим.

– Касательно налога король наверняка должен созвать съезд, – сказал Судзивой.

– Снова в Венгрии? – спросил Домарат.

Ответом было молчание.

– Король не может далеко отъезжать, небось, назначит место где-нибудь у границы, – прибавил Судзивой. – А так как ожидается буря от землевладельцев, он предпочитает переждать её под собственной крышей.

Эта новость грустно отразилась на всех лицах.

Тот и этот ещё что-то вставили, было заметно беспокойство, а ксендз Иво больше других предвидел плохое.