Белый князь

– Когда вы завоюете Гневков, – сказала она тихо, – я готова вас там навестить.

Белый весело рассмеялся, лошади фыркали добрым предзнаменовением, Ульрих обращался к своим саксонцам, Фрида размахивала белым платком – поэтому все двинулись очень живо и охотно.

В течение всей дороги рот князя почти не закрывался. Он развлекал Ульриха рассказом о том, что хочет сделать, и хотя тот не очень верил в осуществление прекрасных надежд будущего шурина, они его забавляли.

Вместе с тем никакой необходимой осторожности при нападении на Рацёнж князь не соблюдал. Нетерпеливый, он не услышал совета Ульриха, чтобы ночью отдохнуть в лесу, а позже незаметно подкрасться под стены.

Поэтому белым днём, когда армия, состоящая из саксонцев и собранной дружины князя, показалась на равнине, окружающей крепость, их заранее заметили и ударили в набат.

Люди епископа или были предупреждены, или сохраняли бдительность, потому что, прежде чем подошли к стене, на ней собралось много народа; и стены были закрыты.

Тут проявилась сильная беспомощность героя, который не знал, что делать. Он только угрожал и кричал, чтобы ему немедленно сдали замок. Ульрих тем временем окружил замок. Тут же к замку примыкал костёл с колокольней, к которой епископ Збилут пристроил огромное сводчатое помещение для приёма духовенства, которое к нему съезжалось. Колокольня, правда, опёртая толстыми столбами на контрфорсы, стояла за окружающей стеной, но были в ней неосторожно оставленные окна без решёток и железных ставней, о которых, казалось, забыли. По знаку Ульриха, которому этот захват стал милейшим развлечением, около него собрались саксонцы, людей князя и его самого оставив у ворот, тщетно призывающих командиров и впустую перебрасывающихся словами.

По знаку Ульриха саксонцы с лестницами немедленно бросились к окнам колокольни, которых никто не защищал. В мгновение ока человек двадцать влезло внутрь, выломали двери и оказались в подобии пустого сводчатого капитулара, из которого уже легко было попасть в замок. Сам Ульрих выдержать не мог и, спешившись, пошёл с остальными своими людьми. Все саксонцы уже ворвались в ту пустую избу и собирались выламывать железные двери, отделяющие её от замка, когда гарнизон увидел, какая им угрожала опасность.

Племянник епископа, некий Ярош, был в то время старшим в замке, парень храбрый, неустрашимый и хладнокровный. Когда с той стороны послышались крики, а он как раз стоял у ворот, бросив там Белого и его кучку, в беспорядке бегущую возле моста, чтобы попасть к воротам, он крикнул своим и сам во главе их помчался к капитулару и колокольне.

Саксонцы, которые минутой назад были нападающими, оказались окружёнными. У окон и дверей началась ожесточённая схватка. Полетели окна из стёкол в рамах из свинца, недавно вставленные, разрубили дверь, смешались две кучки, обмениваясь ударами мечей, цепей и топоров, так что за хрустом оружия, звоном железных доспехов и криками сражающихся было не слышно приказов командира; никто не знал, что ему делать. Гарнизон напирал, саксонцы яростно защищались, и попеременно то один отряд, то другой брал вверх. Сам Ульрих, встретив на дороге вооружённого Яроша, сердечно начал с ним сражаться, обнаружив в этом рыцарскую радость, что племянник епископа храбро от него защищался. Людей с обеих сторон было не много, но кучка военных так же хорошо, как тысячи решает жребий битвы.

Превосходство в оружии было на стороне саксонцев, гарнизон сражался своим добром и это делало его более уверенным.

Если бы Белый, вместо того, чтобы стоять у ворот, ругать и кричать, подошёл к колокольне и отправил своих людей в помощь саксонцам, Ульрих мог бы удержаться в капитуларе, ворваться в замок и захватить его.

Тем временем саксонцы, оставшись одни и видя, что подмога к ним не приходит, когда ещё смелый звонарь вбежал на башню, и большой колокол, подняв весь окрестный народ, начал созывать на защиту, Ульрих был вынужден подумать об отступлении. Храбро сопротивляясь гарнизону, вместе со своими он вбежал обратно в колокольню, захлопнули дверь и заперли колодами, чтобы саксонцы имели время выбраться по лесницам из замка. Ульрих, хотя был в доспехах, выскочил, смеясь, прямо из окна, и так ловко, что с ним ничего не случилось, и когда под стеной он начал считать саксонцев, оказалось, что только одного из них не хватало, который только позже нагнал бегущих.

После этого приключения, которое привело его в хорошее настроение, Ульрих поспешил искать Белого.

Он и его люди стояли ещё, развлекаясь, у ворот, бросая в них камнями и проклятиями, удивляясь, что никто им на это не отвечал.

Ульрих примчался к Белому.

– Чёрт возьми! – крикнул он. – Вы виноваты, что мы не взяли замка! Мы были уже практически во дворе. Почему вы не пришли нам на помощь?

Князь не знал о Божьем свете; только он двинулся к колокольне, таща за собой Ульриха, но было слишком поздно. В её окнах стоял гарнизон с арбалетами, с камнями, со смолой, так разогретый своей победой, с таким запалом, что уже нельзя было пытаться во второй раз захватить замок.