Белый князь

Фрида побежала его встретить, а тут же подошли и Ульрих, и Доброгост, ожидающие тоже.

Он повторял всё громче:

– Золоторыя наша!

Фрида бросилась к нему с радостным криком.

Князь улыбнулся с большой гордостью и уверенностью.

– Вы видите, – воскликнул он, – что не один раз только я умею брать замки. Золоторыя моя, Кристин взят в полон, а шурин должен будет заплатить за него хороший выкуп, если захочет спасти ему жизнь. Теперь Ульрих со своими саксами должен мне помочь в дальнейшем завоевании.

Фрида быстро повернулась к брату.

– Он готов, идёт с вами.

Ульрих стоял, может, не очень склонный, но покорный исполнить волю сестры. Ему также улыбалось после отдыха попробовать активное рыцарское ремесло.

– Куда вы думаете направиться? – спросил он.

– Прежде чем поедем в Гневков, – сказал Белый живо и с сильным энтузиазмом, который очень порадовал Фриду, – потому что я в Гневкове уверен, словно его уже взял, там все на моей стороне… Знаешь, брат, я думаю броситься туда, где меня совсем не ожидают, на замок епископа Рацёнж. Замок ксендза, должно быть, не очень оснащён солдатами, а сундуки в нём полны. Поживимся на дальнейшую экспедицию.

Он с улыбкой взглянул на Фриду, вызывая её похвалу, на которую она не поскупилась. Ульрих слегка покачал головой.

– Рацёнж не так легко взять, как вы думаете, – сказал он, – у него хорошие стены, замок царит над околицами, подойти трудно.

Князь, который в запале никогда ни с чем не считался, вспылил и махнул рукой.

– Мои люди и ваши саксонцы справятся с ним!

Ульрих усмехнулся, пожимая плечами.

– Ну ладно! Охотно! – произнёс он. – На Рацёнж… я готов…

Тут же послали приказ собирать саксонцев, а Фрида, гордая своим наречёным и его мужеством, одновременно занялась его приёмом, приготовлением еды, расспросом о Золоторые и экспедиции брата.

Белый повторял, настаивая, что должен поспешить на Рацёнж. Он чувствовал, что не может долго выдержать на одной идее и спешил с её осуществлением, чтобы не бросить её. Он знал эту свою слабость, что всякая мелочь могла сбить его с пути; а на сокровищницу Рацёнжа он много рассчитывал; кто-то ему о ней наплёл преувеличенную сказку.

Фрида, которая за время его пребывания в Дрзденке слишком хорошо его узнала, противиться ему и ослаблять его мужество не думала.

Она же, так же как брат Ульрих, сомневалась, может, что замок в Рацёнже так легко взять; но она чувствовала, что если будет от этого отговаривать, может поколебать всю его искусственную энергию. Успех придавал ему храбрости. Неожиданное нападение могло быть удачным, а малейшее противоречие отбивало у него охоту.

Немедленно разослали гонцов за саксонским подразделением, которым обеспечил Ульрих. Их было немного, но все отлично вооружены, а любой из них стоил нескольких таких проходимцев, какими прислуживался Белый. Впрочем, сам Ульрих был очень смел, любил рыцарские приключения, смелые выходки, а чем они были более опасные и странные, тем больше его манили. Замок, в котором он мог бы сражаться с гигантами и воевать с драконами, был ему милее всего. Эта авантюрная поездка к Рацёнжу была для него отличным развлечением, которое обещало ему много радости, если бы даже не принесло желанного результата.

Князь, накормленный и напоенный Фридой, которая пыталась его ещё согреть и разбудить в нём дух, смеялся и отпускал поводья мечтам, как обычно, всё более смелым.

– Из Рацёнжа, – воскликнул он, – хорошо там подкрепившись, мы идём на мой Гневков, на Влоцлавек… может, потом на другие замки и соседние волости. Увидите, лишь бы несколько их захватить, а в этом я уже уверен – пробудится шляхта великопольская, посыпятся ко мне добовольцы. Моё положение тут же переменится, Судзивоя постепенно все покинут, переходя ко мне. О! Теперь мы иначе будем вести себя и всякими обещаниями не дадим ввести себя в заблуждение. Король Людвик должен вести со мной переговоры, потому что корона на его голове качается.

Фрида смеясь, поддакивала.

– Когда слышу, что вы так говорите, – шептала она, наклоняясь к нему, – храбрость моя растёт. Только продержитесь, продержитесь!

Этим напоминанием, которое было в то же время упрёком, Белый почувствовал себя задетым и энергично начал защищаться.

– Всё-таки ты должна знать, ясно читая в моей душе, что нет на свете более упрямого человека, чем я. После стольких лет я вернулся в свой Гневков, когда любой другой забыл бы его и отказался. У меня коварством его отобрали, выманили фальшивыми обещаниями – иду повторно. Разве я не настойчив? Не железный?

Среди этой беседы в комнату вошёл Ульрих весь в блестящих доспехах, с ног до головы ими окованный, с превосходным шишаком в руке, и, ударив ногой об ногу, аж длинные шпоры зазвенели, громко воскликнул:

– Ну, саксонцы мои подтягиваются, пошлите за вашими людьми, чтобы построились на месте, на котором мы должны соединиться. На Рацёнж? Я знаю, что местные монахи делают отличный мёд для епископа Плоцкого. Мы напьёмся его…

Фрида не думала их сдерживать. Она сопровождала князя, пока он не сел на коня, застёгивая на нём доспехи, подавая перчатки, радостным лицом вливая в него храбрость.